Клементина подняла подбородок.
– С удовольствием выпью чего-нибудь прохладительного, миссис Йорк.
Ханна отрезала два куска пирога из сушеных яблок. Вряд ли она сможет проглотить хоть кусочек: желудок сводило от беспокойства.
А руки дрожали, когда она мешала лимонад из кристаллов лимонной кислоты.
Хозяйка борделя вошла в гостиную на трясущихся как у новорожденного теленка ногах. Внезапно комната показалась ей ужасной. Слишком переполненной всякими вещицами: гипсовыми бюстами, подушками, разными безделушками и вазами. До того, как она купила этот дом, здесь висели непристойные картины и доска со списком дам и расценками. «Традиционные ласки обойдутся тебе в три доллара, ковбой. Пять долларов, если хочешь по-французски». Ханне показалось, что по-прежнему ощущается запах спертого виски, немытых плевательниц и мужского пота. Сколько бы душистой травы она тут не сожгла, гостиная бывшего публичного дома по-прежнему смердела старыми грехами.
Клементина Маккуин присела на край дивана, обитого золотой парчой и сосредоточилась на служащей ковром огромной шкуре гризли перед никелевой печкой в гостиной. Но как только Ханна шагнула в комнату, жена Гаса повернула голову и встретила ее неуверенной улыбкой. Стоял жаркий день, и плотный черный воротник платья впритык прилегал к подбородку, но, тем не менее, леди выглядела такой же холодной, как вода со льдом. Клементина была истиной «бостонкой» со своими идеальными манерами и спокойной учтивостью. Она от рождения знала, что во время чаепития не нужно снимать шляпку и перчатки, что ложку нельзя оставлять в чашке. Она с молоком матери впитала, в котором часу уместно нанести светский визит и как составить приглашение, написанное прекрасным каллиграфическим почерком. У Ханны Йорк не было даже пары туфель, пока ей не исполнилось двенадцать лет, не говоря уж о шляпе и перчатках.
Ханна поставила поднос с лимонадом и пирогом на овальный стол из красного дерева. Один из стаканов покачнулся, и резкий запах лимонной кислоты защекотал ее нос. Она зажала двумя пальцами ноздри, чтобы остановить чихание и невольно фыркнула.
– Извините, – пробормотала Ханна и, натянуто улыбаясь, протянула лимонад Клементине вместе с салфеткой. – Боюсь, он не натуральный.
Клементина развернула салфетку и положила ее на колени, потерла пальцами краешек с розовыми цветами, выполненными крошечными ирландскими стежками.
– Очень красивая кайма. Вы сами вышивали?
– Боже, дорогая! – слишком громко выпалили Ханна. – Я бы не узнала острого конца иглы даже сев на него.
Клементина поднесла лимонад к губам и сделала изысканный глоточек.