— Но ведь…
Второй подзатыльник не заставил себя ждать, отбив у Шуса всякое желание спорить.
На эту ночь лагерь они разбили около реки. Головной болью Шуса было то, что их запасы скудели на глазах. По его расчетам в следующий раз им пришлось бы обходиться черствым хлебом с водой, но к счастью, следующего раза не было. К полудню третьего дня пути они подошли к городу.
* * *
Фалн, а именно так назывался город, можно было считать таковым только по местным меркам. Тут и там около деревянных домов были разбиты огороды, камнем замощена только главная площадь, на которой располагались все общественные здания городка: трактир, являющийся по совместительству постоялым двором, дом главы городского совета — одноэтажное строение с крышей, покрытой, в отличие от большинства домов, черепицей, и алтарь местного божества.
Когда Фамбер и Шус шли по улице, прохожие делали вид, что не замечают их, пока находились у них на глазах, но оказавшись вне поле зрения необычных путешественников, устремляли в их спины пронзительные взгляды и бросались обсуждать их, от чего Шусу делалось неуютно.
Как он рассудил, дело было в одежде колдуна, выдававшей того с головой. Этот факт не успокаивал его. Наоборот, с каждым шагом он волновался все больше и больше. Ведь в случае чего, его, как соучастника, подвергнут тем же казням, что и колдуна. Конечно, он может сказать, что его силой заставили идти с колдуном, но Шус сомневался, что его будут слушать.
Тем временем они добрались до единственного трактира, обретавшегося под вывеской: «Пьяный козел». Для малограмотных рядом с надписью было нарисовано некое существо серого цвета и с рогами, чья морда искривилась в совершенно невообразимой гримасе, а один из глаз был выше другого сантиметров на десять. Кем бы существо ни было, оно явно перебрало содержимого кружки, которую оно держало в одной из лап.
— Простите, учитель, но разве мы не должны…
— Для начала нам стоит зайти в трактир и разузнать, что к чему. И Шус, помалкивал бы ты лучше.
— Но почему…
— Просто не мешайся под ногами.
Шус, так и не понявший, в чем дело, замолчал, чуть не превратившись в кучку пепла на старой мостовой под тяжелым взглядом учителя.
Обстановку трактира нельзя было назвать оригинальной: несколько столов, расставленные по залу и барная стойка, за которой располагались несколько полок, заполненных бутылками с разнообразными жидкостями разной крепостями, да две бочки, вделанные прямо в стену. Из людей, кроме трактирщика, была только пара пьяных в дальнем углу, один из которых оказался уже под столом, и какой-то довольно подозрительный человек сидевший у барной стойки.