* * *
— Нам и вправду стоит поторопиться, если мы не хотим опоздать — заметил Холдар, когда они отъехали от гостинцы на пару кварталов, — я ведь должен еще и продать наших лошадей. Конечно, я договорился и покупатель встретит нас у самого руфухиди, но все же…
— В таком случае нам стоило выехать часа на три раньше, — возразил Фамбер.
— О-оу… да ты прав. Фамб, ну ты же такой великий волшебник. Ты ведь можешь как-нибудь избавиться от всей этой толпы?
— Предлагаешь мне спалить базарную площадь? — невинно поинтересовался Фамбер. — Ну, если ты настаиваешь, то я не против. После этого пойла моя ненависть ко всему заграничному возросла раза в четыре.
— И как ты только проводишь всю свою жизнь в этом пропахшем насквозь заграницей Лендале. Не может же он напоминать тебе грязные улочки Позлани. — с наигранным ужасом в голосе воскликнул улфулдар.
— Представь себе, напоминает, — ничуть не смутившись, ответил волшебник.
— И все-таки, что насчет толпы? Может, ты мог бы нас просто всех переместить? Сейчас — здесь и тут же — там.
— Я бы мог телепортировать себя, если бы хоть как-то представлял себе место прибытия, но…
— Да что его представлять? — изумился Холдар. — Толпы народа, руфухиди, базар.
— Но я не могу телепортировать еще и вас, да еще вместе с лошадьми. Не то, чтобы это совершенно невозможно теоретически, но по некоторым причинам практического свойства…
— Ладно пусть так, — поспешил избавить себя от лекции Холдар, — а что насчет полетов?
— Полеты? Нет, нет никаких полетов. Ты видел, как болтаются мои ноги, когда я лечу? И постоянно мантия задирается.
— Ну так носи штаны, — посоветовал Холдар
— А я и ношу! Просто понимаешь… словом, ну не здесь же. Нельзя же мне летать посреди халифатского базара, — попытался возразить Фамбер.
— Нельзя? Это почему же? Ты хочешь сказать, что мы здесь в халифате такие дикари и не понимаем, что такое магия?!
— С каких это пор ты стал жителем халифата?
— С недавних. Или ты забыл, что я улфулдар славного халифа, пусть дождь прольется на его голову!
— А-а… ну раз так, то прости, — только и смог сказать Фамбер, пораженный столь рьяным патриотизмом эмигранта.
Тем временем их скорость катастрофически приближалась к нулевой, пока они не увязли в толпе окончательно и бесповоротно. Это не могло не радовать Шуса по той простой причине, что ему, в отличие от его спутников, пришлось идти пешком. Как ему объяснил учитель, из-за того что он, Шус, упустил свое транспортное средство, которое, по словам все того же волшебника, стоило денег. Он заявил, что Шус должен почувствовать свою вину за то, что его ограбили. Шус попытался убедить учителя в том, что он уже достаточно раскаялся, но Фамбер возразил, что ему виднее, когда Шус раскается по-настоящему. И поэтому Шусу придется идти пешком, вместо того, чтобы ехать на лошади позади Фамбера или Холдара. Шус был в корне не согласен с подобным раскладом, но почему-то в этом вопросе улфулдар был солидарен со своим старым другом, что ставило Шуса в безвыходное положение. Так что, когда они остановились вовсе, Шус мог только радоваться этому, потому как стоять рядом с лошадью учителя намного проще, чем брести за ней то и дело получая по лицу удары хвоста этой скотины.