— Албрхуг-илис-Бахтир-Таль-Аса, — ответил Холдар, — но не думаю, что дело в них, Фамб. Это всего лишь один из деликатесов Бахтир-Таль-Асы, из тех, что растет лишь в ее зеленом поясе.
— И все-таки странное название…
— Может, это из-за попыток Шуса вызвать демона. Что бы ты там ни говорил, а то красное свечение было более чем реалистичным.
— Исключено. Даже если ты и прав, в чем я сомневаюсь, с Шусом не могло случиться что-то в этом роде из-за призыва какого угодно. Разве что он призывал чуму на свою пустую голову, но это вряд ли. Даже ему хватило бы ума понять, что чума не поможет ему поднять спичку.
— От этой вашей магии чего только не бывает, — вздохнул Холдар.
— Нет, я все-таки думаю, что дело в несварении желудка, — протянул волшебник.
— Да какое, во имя всех темных богов, несварение?! Посмотри на него!
— И что это вы все смотрите на этого идиота, как на диковинку из цирка? — спросила Втри, одетая в халат. Ее же голову украшал головной убор, сделанный из полотенец, вроде тех, что носит большая часть местных.
— Как же я об этом не подумал, — воскликнул волшебник. — Втри, девочка моя, ты ведь первая видела сегодня утром Шуса. Что ты с ним сделала?!
— Да ничего… и на что это вы намекаете, когда говорите, что я первая его видела сегодня утром? — подозрительно спросила она.
— Я имею в виду его состояние. Разве ты не заметила что с ним не все в порядке?
— А, так вы про это? — успокоилась Втри. — Наверное, вчера кот укусил его.
— Твой кот? — уточнил Фамбер.
— Понятно дело, что да. Ведь от укусов обычных кошек кожа не зеленеет, — заметила Втри, — а вот после того, как кот сварился в зелье и у него отросли крылья, каждый раз после его укусов происходит нечто подобное. Я думала использовать его яд как отраву для крыс, но вместо того, чтобы дохнуть, они только еще живее становились. Они больше не нуждались в пище и воде. Единственное, что могло их убить — это печка, или то же зелье. Ну и когти самого кота. Впрочем, у той крысы, что я оставила, уже через три декады начали отваливаться части тела. Живой она оставалась еще пять декад, пока не развалилась окончательно.
— Щ-щто? Значит, я умру в мучениях от укуса твоей демонической твари?! — не мог поверить в услышанное Шус.
— Разве ты вчера не умилялся при виде его мордашки? И почему же в мучениях, — возразила Втри. — Ты же, вроде, ничего не чувствуешь?
— Ты так говоришь, как будто это что-то меняет! — начал всерьез злиться Шус. А надо сказать, что с тех пор, как он стал походить на не слишком свежий труп, с налитыми кровью глазами, его вид стал более чем угрожающим.