Вера в себя неумолимо растворялась в лазоревой дали.
– Все в порядке, Игорь Максимович, – проворчал Турецкий. – Общаться с вашими друзьями труднее, чем карабкаться в гору.
Голицын прохладно хохотнул.
– Они своеобразны, согласен. Но вас не остановят такие незначительные препятствия. Вы должны форсировать работу. Напрягитесь. Вы же не хотите, чтобы вас… отчислили за некомпетентность?
Он рассмеялся над своей зловещей шуткой, придирчиво мазнул сыщика своими холодными глазами и вошел в каюту. Салим остался снаружи, заложив руки за спину, принялся рассматривать Турецкого.
– Ты разговаривать умеешь? – спросил сыщик.
– Мне не о чем с вами разговаривать, – подумав, сообщил Салим.
– Отлично, – кивнул Турецкий. – То есть я обязан раскрыть преступление, но с группой избранных мне запрещено общаться. Тебе не кажется это странным?
Парень равнодушно пожал плечами.
– Да ну тебя, – отмахнулся Турецкий и побрел в кормовой отсек.
Над дилеммой – спуститься в машинное отделение или подняться в кают-компанию – он долго не раздумывал. Как там выразился Робер? – нужно выпить для создания трудового настроя? Он ступил на трап и через минуту выбрался в коридор, нацеленный на кают-компанию. Дверь на камбуз была приоткрыта. Там что-то загремело, покатилось. Он сунулся в отделанное кафелем стерильное, напоминающее хирургическую палату помещение. Две внушительные плиты, просторная разделочная тумба, уйма шкафчиков, пеналов, холодильник от пола до потолка (хорошо, что не в этот холодильник упрятали Николая). Стеллажи занимали всю стену. К стеллажам была приставлена стремянка, на которую пыталась взгромоздиться Герда. Первая попытка, видимо, завершилась неудачей – она спустилась, подняла упавшую со стеллажа кастрюлю, пристроила ее на разделочном столе. Поправила очки, сползшие на нос, вновь взялась за покорение вершины. Зрелище невольно завораживало. На женщине была умеренной миниатюрности юбка, кухонный фартук балаганной расцветки (чтобы ночью, видимо, светиться), крепкие ноги обтягивали колготки телесного цвета. Она забралась на несколько ступеней, задумчиво уставилась на картонную коробку, стоящую на самой верхотуре. Покорила еще одну ступень. Стремянка дрогнула.
– Мужчина, – рассердилась женщина, и Турецкий невольно вздрогнул, потому что на него она не смотрела, – долго вы еще будете меня рассматривать? Может, лучше поможете?
Он подошел.
– Спускайтесь, Герда, достану вашу коробку.
– Нет уж, не просите, – возразила работница. – Знаю я, как мужчины достают хрупкие вещи. Недавно Игорь Максимович точно так же чуть сервиз о жену не разбил. Лучше подержите стремянку, а то она все время куда-то убегает. Здесь такой скользкий пол…