— Что ж, да, — согласился весен, не слишком довольный тем, к чему пришёл разговор, — чтобы толковать настроения Лун верно, нужен немалый жизненный опыт. Но сейчас ошибки нет, верь мне и возвращайся уже к старейшинам, пока они не припомнили новые ужасы — подозреваю, что летни находят в самозапугивании и эскалации конфликта изысканное удовольствие.
Келеф устало опустил ресницы.
— Оставь ты этот бодрый тон, — раздражённо велел он.
Маг пригладил волосы:
— Что тебе не нравится? Способ есть — я знаю точно. Наверняка вариантов не так много, и ты все видел на живых примерах. Перебери их, обдумай, обсуди со старейшинами — обязательно найдётся подходящий. А что? — он развёл руками. — Ни один из нас не колдун — на озарения рассчитывать не приходится.
День сражения. Рассвет, 3 часа 4 минуты
Солнце быстро поднималось, согревая тела живых и убитых. Не было больше стройных рядов войск — люди уже пришли в себя и оборонялись, но отступали беспорядочно.
— Фланги смяты. Правое крыло разбито, — торопливо докладывали гонцы.
«Что же делать? Какой ужас! Что же делать?» — как безумный бормотал один из трёх старейшин, остававшихся в шатре.
— Предотвратить панику! — зарычал на него Марбе и, развернувшись к гонцу, велел. — Продолжайте отступать, ни в коем случае не бегите! Бояться нечего — как будто вы прежде монстров не видели. Нас больше, и мы их истребим, а потом уан Кереф сполна ответит за подлый удар.
За день до сражения. Вечер, 8 часов 73 минуты
— Да что с вами такое?! — сердито воскликнул Орур, едва протяжный гул возвестил: плита встала на место.
Старейшины, переглядываясь, торопливо вернулись в средоточие света.
— Вы же его видели снаружи, разве нет? Что молчите?!
Иные из летней вздохнули. Лысый почесал в затылке.
— Ты знаешь… — сбивчиво забормотал седой. — …когда вот так… и здесь… невольно поверишь…
— Во что? — с досадой протянул молодой мужчина. — В чудовищ, пожирающих души что ли? Оставьте эти россказни пустоголовым выходцам из Умэй!
— Нет, не то, — отозвался седой и умолк.
— Мне тоже так показалось, — невпопад откликнулся летень с грубыми чертами лица и обожжённым, шелушащимся красным лбом.
Тогда и другие забормотали, принялись творить согласные жесты.
— Да о чём вы? — ещё раз попытался внести ясность Орур.
— Посмотри на эти колонны, — сказал лысый маленькому плотному старику, стоявшему с ним рядом. — Так и описано: руками не обхватить, подножие лишь можем увидеть. Поддерживают ли они свод, растекаются ли в темноту? Как знать, вдруг за диковинной паутиной на них ещё сохранились те насечки — таинственные письмена, которыми жрецы отмечали фазы Лун и волю их. Каждый день они высекали знаки на колоннах всё выше и выше. Луны ждали тех, кто сделает последние записи у самого купола, и даровали бы им своё благословение, а уж что это значит — не нам понять.