— Новая эпоха началась бы тогда, так мне рассказывала прабабка, — пожевав губами, ответил плотный старик.
— Может и так, — сказал кто-то ещё из старейшин.
— Какие жрецы? — не выдержал Орур.
— Служители древних Богов, — благоговейно выдохнул седой.
Остальные при этих словах сотворили отвращающие зло жесты. Молодой мужчина задумался:
— Кто о них помнит теперь? — сказал он, наконец. — Я слышал байки всего пару раз, и то совершенно нелепые.
— Запрещено рассказывать, — тотчас забормотали старейшины, все разом.
— Да только слухами земля полнится, — добавил лысый.
Орур поднял брови.
— Как похоже на храм, — заметил плотный старик. — Сколько слушал, всегда его таким представлял.
— Здесь же ничего не видно, — удивился молодой мужчина. — Паутина, пол, десяток ламп с шариками света — это что ли храм?
Старейшины переглянулись, неодобрительно покачивая головами.
— Не кричи, не гоношись, — выразил общее мнение седой. — При чём пол? Лампы, паутина? Туда ли смотришь. Это, это — видишь? — он вытянул руку, указывая куда-то во мрак.
Орур прищурился, но ничего не рассмотрел.
— Особенная темнота, — объяснил лысый. — Храм — не здание. Она — храм.
Летни вновь обменялись значительными взглядами.
— Да прекратите вы! — разозлился молодой старейшина. — Нет, какая глупость: через четыре часа мы, может статься, все пойдём по дороге ветра, а вы готовы потратить их, выясняя: а вдруг уан Кереф жрец наших древних Богов. Он — чужое существо, которое весены прислали править нами, даже не человек. Вдумайтесь! Он слыхом не слыхивал о них!
— Конечно, уан не жрец, — без колебаний согласился седой, а за ним и остальные летни. — Жрец не носил бы маску.
— К чему она ему? — спросил кто-то из старейшин.
— У него есть лицо? — подозрительно осведомился плотный.
— Конечно, есть, — нахмурился Орур, не понимая, куда они клонят.
— Пусть покажет его! — тотчас откликнулись четверо летней.
— Нужно заглянуть ему в глаза! Сразу станет ясно! — зловеще улыбаясь, посоветовал человек с обгоревшим лбом. — Уж в этот раз…
— Всё! — вдруг прогремел из темноты низкий уверенный голос.
Летни пугливо обернулись на звук. Высокий человек, отдалённо похожий на уана, покинул объятия полутени и нарочито медленным шагом миновал встревоженных старейшин. Чёрная парча его мантии искрилась и блестела, каблуки стучали, отмеряя секунды. Весен остановился там, где зелёный свет чётко обрисовывал его горделивый профиль, и позволил людям разглядывать себя с таким спокойствием, точно позировал невидимому живописцу. Затем эффектно развернулся анфас и с улыбкой превосходства принялся изучать старейшин, одного за другим. Те хмурились, поводили плечами, что-то бормотали себе под нос. Орур и тот отвёл глаза.