— Моя природа? — делано изумился Келеф, усмехнулся, качнул головой. — О да, конечно. Жаль, тебя не было в комнате при первом разговоре с Парва-уаном. Природа, подумать только, — он вдруг рассмеялся.
Червь настороженно переступил на месте.
— Я одно хочу сказать, — тихо пробормотал он, — ты выбрал зыбкую дорожку. Понимаю, изображать в Лете борьбу за власть — это фарс, но так нужно. Да и скоро всё закончится. Но зачем тебе понадобилось затевать такие игры в Весне?
Сил'ан медленно опустил ресницы.
— Потому что я могу в них играть, Хахманух, — ровно сказал он.
Червь прижал гребень.
— Это не повод губить свою жизнь. Ты понимаешь, что туда повернуть — легко, а вот назад вернуться…
— Я понимаю, — перебил его уан. — Кажется, ты не понимаешь: либо играю я, либо играют мной.
— Так в Лете…
— Уж конечно, в Весне всё иначе, — иронично согласился Сил'ан, помолчал, открыл глаза. — Оказалось, что и у меня есть амбиции.
Червь насупился.
— Всё равно. В тебе слишком много хорошего, и кто-то погреет на этом руки.
Келеф ловко обогнул кольчатое тело и поплыл дальше. Лятх поспешил за ним, изо всех сил стараясь говорить убедительно:
— Подумай: это ли не хуже всякой игры — отказаться от себя? Тебе нужны власть и слава? Как бы не так! Совсем другое — забота, нежность, доверие.
— О да, — ядовито молвило изящное существо. — Все вокруг только и жаждут окружить меня ими. Нет, Хахманух, лучше балоп в руках, чем воргус[18] в небе. По-крайней мере, я верну себе прежнее положение в кёкьё.
— Как же надежда? — тихо и грустно спросил червь.
Сил'ан бросил на него изумлённый взгляд, а потом улыбчиво прищурился.
Каменная плита откатилась в сторону, и наружу вырвались звуки: шлёпанье лап, стук когтей, гул встревоженных голосов. Потом один — человеческий — громко шепнул: «Тшшш», и всё стихло. Келеф озадаченно хмыкнул и медленно поплыл вперёд. Хахманух вышагивал рядом с ним и, похоже, был посвящён в нелепую затею — он быстро забыл о разговоре снаружи и лучился довольством.
В коридоре у лестницы зачем-то стоял клавесин.
— Мы э-э, — негромко предупредил червь, — кое-что поменяли в зале. Так, слегка.
Сил'ан нахмурился под маской, не слишком довольный новостью и небрежным обращением с инструментом.
— Надеюсь, это значит, что вы оттёрли, наконец, пол, — сообщил он.
— Хм, не совсем, — признал Хахманух. — Но м-м… этот эффект был достигнут как раз при попытке его очистить.
— Эффект? — озадачился уан.
— И, в силу некоторых причин, мы решили его сохранить — на время, — не слушая, продолжил червь.
— Каких ещё причин?
Из-за колонны показался Хин.