Сверху раздалось тихое покашливание. На потолке сидел паук, пыльный и усталый.
— Опять подслушиваешь, Синкопа? — укорил его Хахманух.
— Нет, — ответил паук.
— Так я и поверил.
— Серьёзно.
— Это дорожная пыль, — заметил Келеф.
— Я прокатился в деревню, — сказал паук. — И у меня к вам вопрос. Уж извините, если напомню Ре.
— Слушаю, — флегматично отозвался червь.
— Мы разве планировали рассказать людям о воздушной армии? Просто я что-то не понимаю, какая нам с этого выгода.
Уан и переводчик переглянулись и замерли, что-то быстро обдумывая.
— Ясно, — заключил Синкопа. — Шутки кончились. Хотите знать, что я слышал?
По возвращении в крепость Надани сказалась больной и заперлась у себя в комнате. Она боялась встречи с уаном, и молила Богов, чтобы люди деревни напали как можно скорее, и пусть бы им всё удалось. Гебье, искренне взволнованный и удивлённый, явился осмотреть её. Ему оказалось достаточно единственного заклинания.
— К чему обман? — спросил он, не осуждая, но и не одобряя.
Надани пробормотала что-то невнятное — сил объяснить, что произошло в деревне, у неё не было. Ведун в тот день не стал настаивать, но на следующий явился снова. Взгляд его был недобрым, и женщина поняла, что стражники так и не научились держать языки за зубами.
— Как могли вы, госпожа Одезри, так отплатить мне за доверие? — с отчаянием вопросил он. — Я подданный Весны, я должен был сохранить тайну!
— Видишь, Гебье, — гневно воскликнула Надани, — ты тоже думаешь только о себе!
— Хорошо, — согласился ведун, в его речи не было и следа обычного уныния. — Забудем обо мне и поговорим о вас. Вы понимаете, что сделали?
— Я сказала правду. Почему я должна что-то скрывать от моих людей?! — с вызовом бросила женщина.
— Красивое объяснение, — мрачно отозвался Гебье. — Неужели вы до сих пор не поняли, госпожа Одезри? Они не ваши люди. Они заботятся о себе, и я не вменяю им это в вину, но им нет до вас дела.
— Всё потому, что я чужая! — запальчиво крикнула Надани и разрыдалась.
— Да, — резко ответил ведун, слёзы его не тронули. — Вы так часто об этом говорите, что я думал, будто вы это понимаете. Всё предельно просто: Келеф и я — на вашей стороне, люди владения — на другой. Быть может, однажды эти стороны станут одной, но сейчас это не так. И что сделали вы? Ударили в спину союзнику. Нет, обоим своим союзникам. Чего вы добились, госпожа Одезри? Какую победу празднуете, придумывая красивые речи о правде? Кто теперь с вами? Посмотрите внимательно: вы — одна.
Он не стал дожидаться ответа, резко развернулся на каблуках и вышел, хлопнув дверью.