– Понял, – перебил её я.
– А известно тебе, что всё… не так, ВСЁ, что мы сегодня имеем, – от виртуала и сетей до систем ведения боя эскадрой линкоров – существовало в начале двадцать первого века?
Я вновь скептически хмыкнул. Неуверенно, но пока ещё надеялся, что она не сможет доказать правоту. Напрасно.
– Да, существовало. В более примитивной форме, доступно было не каждому, с очень большой дифференциацией функций… Но все это БЫЛО.
Пауза.
– Со времён Третьей мировой войны, Хуан, мы не изобрели ничего нового. Наши истребители летают лучше, дальше, выше, космические корабли перелетают с планеты на планету за несколько дней, а не за месяцы и годы, наши двигатели экономичнее и мощнее в тысячи раз, у нас много новых композитов, из которых мы строим сверхпрочные купола и космолеты… Но это те же самые купола, что возводились сто и двести лет назад, те же самые корабли, что несли пионеров Марса и Юпитера, те же истребители, что использовались в Четвёртую и Пятую мировые.
Мы не регрессируем, нет. Но и не растём. Мы, весь наш мир, четыреста лет топчемся на месте.
Четыреста лет стояния против их двух сотен бешеной гонки быстрее самого времени. Ты не задумывался, почему так?
Вот теперь она точно меня озадачила.
Я никогда не задумывался о таких вещах. Прогресс? Все свято верят, что он есть, каждый год защищаются тысячи патентов, выпускаются сотни наименований новой продукции. Новая техника, новые продукты, сделанные из воды и углекислого газа, которые не отличишь от настоящих по вкусу и полезности и которые в разы дешевле…
…А оно вон оказывается как. Всё относительно, главное – точка, откуда смотреть. Относительно и наше общество, закостенелое и консервативное, не принимающее новых идей. В этом заключался смысл нашей дальнейшей беседы.
Эта беседа многое открыла мне. Например, что Венера – передовое государство в политическом плане, оно единственное, где придерживаются хоть каких-то принципов демократии. Не той, что умерла сотни лет назад, иной, сдерживаемой традиционными порядками, но таких свобод, как у нас, нет даже в богатой сытой Империи или высокомерной России. Королева наша, хоть и не фанат тех времён, стремится к либерализации и демократизации, пытается сделать народ активнее, надеясь вызвать в стране волну прогресса на всех фронтах. Пока не слишком удачно, но она никуда и не спешит.
…Но с другой стороны, я точно знал, что у власти достанет репрессивных механизмов и она подавит в зародыше любые очень уж активные «активности» народа. Мы впереди всей Солнечной системы, но не настолько, как хочется Бэль. Просто народ – это одно из средств защиты королевской власти от всесилия кланов. Если бы не народ, привыкший к патернализму, что над ними монарх-заступник, которого, в свою очередь, надо беречь и защищать, жить бы нам всем в раздираемой на клочки буржуями чахлой республике…