— Знаю, заманивающие книги сложно отличить от настоящих, — сказала императрица. — Обещай мне ни во что не влезать. И помни, что мы с отцом любим тебя и очень за тебя беспокоимся. До свидания, сынок.
— Пока, мама. — Ник закинул зеркало в тумбочку.
Пока не вернулись Жора с Темкой, он так и сидел на кровати, глядя на бегущие за окном облака. Стоило лишь рассказать друзьям про заманивающие книги, как настроение испортилось у обоих.
— Угу, — глубокомысленно заметил Темка. — Кажись, с книжечкой ерунда какая-то.
— Но она же была такой настоящей, — не мог прийти в себя Ник. — Может быть, мама ошиблась.
— Может, — легко согласился Темка. — Ты бы поспрашивал у отца, у деда Гордея, ну и кто там еще у вас поумней? Эта, мамашка твоя, которая Альбина, в смысле леди Дора? Ну и Константина еще.
— Ты прав, — решил Ник. — Пока отец не отзывается. Начну с Константины.
В воскресенье никто из наставников не появлялся, покинули они базу или сидели в своих кабинетах, Ник не знал. Зато тетя Степанида сочувствующе вздыхала, глядя на Ника:
— Снова тебя накажут, бедняжечка. — Она протянула лишнюю ватрушку, которую тут же стянул Тюфяк. — Ох, ты бы больше не нарушал правила-то!
— Я постараюсь, — Ник поднялся наверх.
Антип тут же притащил в комнату Ника швабру, даже не пытаясь сдержать торжествующую улыбку. Пожалуй, он был единственным на свете аковцем, ненавидящим уборку.
— Кажись, скоро тебе сгодится. Тебя-то, отступничка, все равно ж наказанию подвергнут, так ты бы подсобил мне полы подмести.
— Ник, возьми метелку-самоподметалку и губку-пылеедку, — посоветовал добрый Жорик.
И, наконец, понедельник грянул!
Сразу после завтрака Ника позвали в учительскую.
— Держись там, — Темка проводил друга до двери и уставился на новую стенгазету.
Манускрипт
Неужели он снова сделал это!
Не верю, но это так!
Как мы все порицаем Ника!
Но мы его любим, ведь он наш принц,
и мы верим в его исправление!
Я как капитан лично прослежу за ним,
чего бы мне это ни стоило!
От подхалимства капитана стало совсем тошно. Ник постучался и вошел в учительскую.
Он оказался в просторном кабинете со светящимися стенами. Зеркала-двойники были завешаны тяжелыми бордовыми занавесами, письменная доска идеально вымыта. За столом лицом к Нику сидели учителя и наставники, всем составом. Их хмурые лица не предвещали ничего хорошего. У окна в кресле пристроилась тетя Степанида и тихонько вздыхала.
Ник замер у входа, чувствуя себя дико одиноким.
— Ты должен рассказать, что произошло! — глядя ему в глаза, сказала Константина. Если она всегда казалась суровой, то теперь от ее взгляда хотелось провалиться сквозь землю.