Скай попыталась облечь в слова свои чувства.
— Я хотела увидеть все собственными глазами. — Только теперь начинала она понимать, что значит эта земля для таких мужчин, как Джарра, и таких женщин, как Келли. Только теперь начала ощущать притягательную силу примитивной красоты того, что Джарра называл своей требовательной любовницей. — «Опаловый плес»… внушает благоговейный трепет, — продолжала она. — Он красив… по-особому, такой… неприкрашенной, обнаженной красотой. — Здесь нет ни лесов, ни цветов, которые смягчали бы суровые складки рельефа, и даже покореженные деревья имеют настолько скудный лиственный убор, что кажется, будто их разлапистые кроны состоят сплошь из голых кривых сучьев. Местная природа словно восстает против красоты. Все обнажено до предела и тем не менее наполнено каким-то чарующим мрачным величием.
Джарра коротко рассмеялся.
— Пожалуй, так.
Скай нерешительно протянула к нему руку, коснувшись теплого мускулистого плеча.
Джарра схватил ее пальцы и поднес к своим губам.
— Я не хотел кричать на тебя, — произнес он. — Просто твой приезд явился для меня большой неожиданностью.
Он сунул ее руку под свою рабочую рубашку, которую не снял, укладываясь спать, и прижал к груди. Скай, ощутив биение его сердца, вспомнила, что вот так же он держал ее руку во время танца в вечер их знакомства. Только теперь ее ладонь покоилась не на белоснежном шелке.
— Мне будет гораздо спокойнее, когда ты вернешься в усадьбу, — сказал Джарра. — Постарайся поспать немного.
«Постарайся» — ключевое слово. Скот-то не спал. Животные, привыкшие свободно бродить по пастбищам в поисках корма и воды, чувствовали себя не особенно счастливо в тесном загоне. Ночь полнилась тихим мычанием коров и телят, глухим топотом копыт и изредка хриплым ревом быков.
Джарра лежал с закрытыми глазами, но Скай не думала, что он заснул.
Неожиданно все стихло. Эта странная тишина была столь внезапной и жуткой, что у Скай перехватило дыхание и на затылке зашевелились волосы.
Джарра стремительно откинул ее руку, до этого момента все еще покоившуюся на его груди, и сел. В свете угасающего костра вырисовывались другие сидящие фигуры.
— Что это? — прошептала она.
Джарра сжал ее плечо. Раздался тихий присвист. Джарра коротко выругался себе под нос.
— Скотина взбесилась.
— Скотина понеслась! Бешеная скачка, будь она проклята! — крикнул кто-то. Вновь послышалось мычание, гулкий стук копыт, земля задрожала.
— Из мешка! Быстро! — скомандовал Джарра. — Они сюда бегут.
Скай выкарабкалась из спального мешка, и Джарра, тут же скатав обе постели, пихнул ее к дереву. Она различила в темноте смутные очертания несущегося на них стада.