— Для нашего малыша, — объяснил он извиняющимся тоном в ответ на ее возражения. Элла говорила, что подобная роскошь им не по средствам, к тому же ребенок существует пока лишь в виде крошечной точки в ее организме и деревянная лошадка не понадобится по меньшей мере года два. Но Джек в ответ только смеялся, стискивал ее в объятиях и заглушал все возражения поцелуями. Элла смеялась вместе с ним, стараясь не обращать внимания на тревожное предчувствие, от которого по спине пробегал холодок.
Они мечтали завести ребенка, потом еще одного и еще… Крохотные человеческие существа, которым так и не суждено было появиться на свет. По щекам Эллы хлынули слезы, но она не обратила на них внимания. Судьба оказалась слишком жестокой. О детях не может быть и речи. Никогда. Во всяком случае, для нее.
Элла мысленно вернулась в прошлое, и ее губы искривила горечь. Прошлое. Было и быльем поросло. Похоронено, но не забыто. Лежа на промокшей от слез подушке, она приказала себе успокоиться и уснуть, но ее память не подчинялась приказам, она упорно возвращала ее к прошлому, к замужеству, к любимому Джеку. Только Джек больше не принадлежал Элле, она сама оттолкнула его от себя.
Вспомнилась фраза, брошенная ею в один из самых горьких моментов: «Один мужчина, два, десяток… для этой цели сгодится любой мужчина». Но, конечно же, она тогда блефовала, ей хотелось ранить Джека побольнее, отомстить мужу за то, что ему хватило сил уйти.
В тот раз Джек не осуществил свою угрозу, хотя одному Богу известно, почему он этого не сделал. Вспоминая безобразную сцену, Элла внутренне содрогнулась. Она представила, какой видел ее Джек, посмотрела на себя его глазами, и ей стало стыдно. Толстая и неопрятная, не говоря уже о том, что пьяная. И Джек, ее удивительный, необыкновенный Джек, еще попытался спасти их брак. Как же сильно он, должно быть, ее любил… тогда любил.
«Один мужчина, два, десяток…» В то время это было чистой бравадой, но собственные глупые, отвратительные слова всплывали в памяти бессонными ночами и мучили Эллу вот уже несколько лет. В кошмарных снах она видела одну и ту же сцену, все повторялось снова и снова — те же больно ранящие слова, тот же взгляд, те же прикосновения. Со временем боль начала постепенно притупляться, а сама Элла дошла до самого дна, откуда падать дальше было уже некуда, но и спрятаться было негде.
Со дна возможен только один путь — наверх, только их брак было уже не спасти. Однако для нее самой было еще не все потеряно. Элла не могла вернуть Джека, но она могла бы вернуть хотя бы самоуважение. Так почему же именно сегодня, после нескольких месяцев передышки, ей снова привиделся старый кошмар?