— Элла?
Она подняла голову.
— Нет. — Слово прозвучало резко и непреднамеренно горько. — С прошлым покончено, Джек. Я начала новую жизнь, и если воспоминания о прежней время от времени всплывают на поверхность, то это не имеет значения. Прошлое больше не властно надо мной.
Джек на миг поморщился, как от боли, но лишь на миг, потом его лицо приняло непроницаемое выражение.
— Хорошо. В таком случае ты не будешь возражать против этой работы?
— Ты шутишь?
— Ты достаточно хорошо меня знаешь, Элла, чтобы понять, когда я шучу, а когда нет.
— Значит, недостаточно хорошо, потому что твоя идея выглядит нелепо. — Немыслимо, невыносимо, список можно продолжать. Воображение Эллы с болезненной четкостью нарисовало картины, которые ей совсем не хотелось представлять, тем более сейчас: Джек и Фелисити, счастливые молодожены, со смехом бегают друг за другом по комнатам, лежат в постели, обнаженные и пресыщенные, а покорная долгу экономка вносит в спальню поднос с завтраком… Покорная долгу экс-жена. Слишком жестоко. Джек наверняка и сам понимает, что просит о невозможном. А когда появятся дети…
— Нет, Джек, — резко возразила Элла, осторожно ставя пустую чашку на стол. — Не проси, не уговаривай и даже не думай об этом. Как я уже сказала, дай мне десять минут на сборы и больше ты меня не увидишь, как будто меня здесь и не было.
— Но ты здесь, и я хочу, чтобы ты осталась.
— Но почему?
Джек пожал плечами.
— А почему бы и нет? Тебе нужна работа, а мне нужна хорошая экономка. У тебя превосходные рекомендации, и я уже имел возможность убедиться, что они справедливы. Ты преобразила этот дом. — Джек сделал широкий взмах рукой. — И ты сама говорила, что эта должность идеально тебе подходит.
— Подходила, Джек, в прошедшем времени. Я ошиблась. Я предприняла попытку, и она оказалась неудачной.
— Неправда!
Элла вскинула брови.
— Ты так в этом уверен? Похоже, ты нисколько не изменился.
— Может быть, — неохотно согласился Джек. — Но ты уклонилась от темы. Работа тебе понравилась, она вполне удовлетворяла твоим требованиям, пока на сцене не появился я. Вот в чем истинная причина, не так ли, Элла? — И не сделав даже мгновенной паузы, он холодно осведомился: — Или теперь мне следует называть тебя Эйлин?
Элла вздрогнула. Издевка в голосе Джека подействовала на нее словно ледяной душ.
— Можешь называть меня как тебе угодно. Это не имеет никакого значения.
— Ты все-таки уходишь?
— Поверь, если бы я знала, как обстоит дело, то никогда бы не поступила на эту работу.
— Да, конечно. — Голубые глаза излучали презрение. — Подумаешь, ну сменила бы ты одно-два места работы менее чем за месяц, какая разница? Но можешь поверить мне на слово, — доверительно продолжал он, — резюме от этого не выигрывает.