— Пошли! — произнесла она наконец.
Хотя Джорджия преднамеренно задала медленный темп шага, она сразу же стала ощущать затылком тяжелое, горячее дыхание Конрада. По ее настоянию каждые двадцать минут они останавливались на отдых. Потом, когда самый трудный участок дороги остался позади, перерывы стали несколько реже. К тому времени, когда они пересекли третий по счету каньон, походка Конрада заметно отяжелела. Он грузно опирался на вырезанную им накануне палку, а лоб его покрылся крупными каплями пота.
— Прошу тебя, обопрись немного на мое плечо, — не выдержала наконец Джорджия. — Хотя бы на то время, что мы идем по этим жутким колодам.
— Я и сам справлюсь, — буркнул Конрад.
Дай-то Бог! — подумала она.
Выведенная из себя его нежеланием принять помощь, Джорджия невольно ускорила шаг, не обращая больше внимания на то, куда ступает ее нога. Внезапно она услышала предупреждающий об опасности звук, напоминающий трещотку, и тут же ее глаза уловили какое-то резкое движение. В следующее мгновение она увидела широко раскрытые, зловещие челюсти и загнутые внутрь змеиные клыки. Не успела она испугаться, как сильные руки схватили ее сзади и бесцеремонно отбросили на несколько шагов в сторону.
Гремучая змея не торопясь, с чувством собственного достоинства удалилась, забравшись под ближайший камень и оставив за собой полный изящества спиралевидный отпечаток на песке.
— Эта тварь не успела укусить тебя? — услышала она голос Конрада.
— Нет… — с трудом произнесла Джорджия.
— Это гремучая?
Она только молча кивнула головой.
— Быть может, я перестарался? Змея вроде бы небольшая.
— О нет! Ее яд один из самых опасных, — все еще дрожа, объяснила Джорджия. — А как твоя нога? Ты не зашиб ее?
— Кажется, шторм на море ничто по сравнению с опасностями, которые поджидают путника в пустыне, — потирая бедро, заметил Конрад.
— Я сама виновата, — призналась Джорджия. — Надо смотреть куда идешь. К вечеру, когда холодает, змеи любят подползать к нагретым за день пням и камням.
— Извини, что я так демонстративно отказался от твоей помощи, — вздохнул Конрад. — Давай объявим перемирие хотя бы на то время, пока не дойдем до машины. Это поможет нам выбраться отсюда живыми.
— Ты тоже меня извини. Представляешь, через пару часов мы будем в мотеле, где есть горячий душ.
— И кровать, — многозначительно добавил он.
— Судя по твоему виду, моей нравственности ничто не угрожает. — Джорджия не смогла сдержать улыбки.
— О, ты меня еще не знаешь! — улыбнулся он в ответ.
Пробормотав что-то невнятное в ответ, она положила руку Конрада себе на плечо и повела его в обход нагретых за день завалов.