Купи слона (короткая повесть)
Веревкин был человек одинокий. Одинокий из принципа, не по несправедливости судьбы или невезучести. Ему и одному было хорошо, поэтому в свои сорок три года он не собирался скрасить одиночество с помощью брака, а домашних животных терпеть не мог. Даже таких неприхотливых, как рыбки гуппи или, скажем, азиатская пустынная черепашка. На кой ляд ему кто-то, о ком надо заботиться и любить? У Веревкина был он сам, и он не понимал людей, у которых есть еще кто-то.
Потребность Веревкина в общении вполне удовлетворяло коллекционирование. И сопутствующая коллекционированию переписка с единомышленниками и специалистами. Причем коллекционировал он не какие-нибудь банальные марки или открытки с портретами кинозвезд, а маркированные кирпичи. Ко времени, о котором пойдет речь, коллекция его насчитывала около трех тысяч образцов и фрагментов, охватывавших период времени от Древней Византии до сегодняшнего дня.
Впрочем, византийский образец был спорным моментом. Некоторые авторитеты полагали буквы на нем не маркировкой производителя, а более поздней надписью, сделанной воином, или купцом, или даже городским озорником с помощью остроконечного предмета. Но Веревкин этих мнений не признавал и не без оснований полагал, что владеет одним из уникальных предметов. Похищения коллекции он по понятным причинам не опасался, все же спереть несколько тысяч разнокалиберных единиц стройматериала — дело нелегкое во всех смыслах. А работал Веревкин начальником смены на автоматической АТС. Питался он в столовой завода силикатных изделий, где иногда консультировал, а из развлечений, помимо коллекционирования, имелся у него старенький телевизор «Рубин», работающий, впрочем, исправно.
Таким образом, бытие его было вполне приятным и безмятежным, если бы не соседи. Причем не какие-то конкретные соседи, а то одни, то другие.
Соседи имели странную привычку создавать и прекращать брачные союзы, заводить детей и домашних животных. Иногда довольно странных и экзотических. К примеру, в восьмой квартире белобрысый отпрыск до того вполне приличной четы филологов обзавелся песчаным удавчиком, а в соседнем подъезде бездетные пенсионеры приютили у себя китайского камышового кота. Кот орал по ночам с мощью и энтузиазмом сводного хора из полусотни обычных котов, причем не в марте, а круглогодично, а удавчик периодически сбегал из террариума, и весь дом проводил несколько нервных часов, пока белобрысый владелец не найдет его и не водворит на место.