Конечно, в наш просвещенный век проблемы аристократской жизни сильно сглаживают сотовые телефоны, всегда можно дозвониться кому надо и уговориться о встрече или там сигару чтоб со стаканчиком виски подбросили, но подспудно возникает мысль о, возможно, севшей батарейке, а под рукой ни зарядника, ни розетки, куда этот зарядник втыкать. А упаси Всевышний адресат забудет, где тот телефон, за бюстом Минервы какой или на горшке с пальмой в южном зимнем павильоне? Шлите письма голубиной почтой.
А крыша потечет, а трубу прорвет где, а проводка замкнет, а плита вспыхнет адским пламенем? Нет уж, нафиг. Я б, конечно, не отказался от жилья попросторней, чем мое нынешнее, но такие ужасы — все же перебор.
Умные, красивые и молодые
Люди, которые мне нравятся, почему-то при их очевидных различиях обладают сходными чертами. Те, кто мне нравится, всегда умные, красивые и молодые. Не знаю почему так выходит, но это всегда так. Это не надо принимать на веру, напротив, каждый раз, как кто-то понравится тебе чем-то, надо строго прикинуть: умен ли, красив ли, молод ли? Всегда, без никаких исключений выходит, что да. Я всегда влюблялся в умных, красивых и молодых женщин и дружил с умными, красивыми и молодыми мужчинами.
Как-то выходило, что страшными, глупыми мумиями оказывались те, кто мне не нравится. Противная, сушеная, вонючая инспекторша из детской комнаты милиции. Вида ужасного старый идиот начштаба в армии. Дубина-начальник с крашеными немытыми сединами на моей первой работе. Мерзкая рожа палача на пенсии преподавателя истории КПСС в институте. А та баба, у которой я оформлял загранпаспорт на выезд, чего стоила? В ее присутствии блевать хотелось от отвращения.
Какой разительный контраст составляют эти экспонаты паноптикума с прекрасными молодыми лицами моих старых друзей, гусарским обликом моего последнего ротного командира, чудесной моей первой возлюбленной, моей замечательной, прекрасной бабушкой, моим виртуальным приятелем, поэтом и журналистом под пятьдесят, а одновременно умницей и красавцем, моей соседкой с первого этажа Ципорой, с ее невозможно голубыми глазами, которой недавно стукнуло семьдесят восемь. Их лица прекрасны, их речи поражают глубиной и совершенством изложения, и у них впереди замечательная, полная событий жизнь, они же так молоды. Да масса есть красивых, умных и молодых людей.
Почему-то мне нравятся только такие. И если вкус мой небезупречен, то пускай он таким и остается. А если я слеп, то желаю и дальше пребывать в заблуждении по поводу людей, кои вызывают во мне светлые чувства.