Вид у старшины был солидный. Статный, ростом не обиженный, он ходил прямо, не спеша и даже поворачивался как-то всем туловищем сразу, что придавало ему величавый вид. Улыбался он редко, от важности у него даже волосы стояли дыбом. Манеру держаться он, видимо, перенял у полковника Громова, у которого в дни обороны Севастополя некоторое время был ординарцем.
В роте Безмас быстро завоевал авторитет. А молодые разведчики даже робели при нем. Глушецкий был доволен своим старшиной.
Однако жалобы на плохое питание не прекращались. Уральцев ходил по этому поводу к начальнику политотдела, но тот ответил ему примерно так же, как старшина отвечал солдатам.
Однажды Гриднев и Коган попросили дать им увольнение на весь день. Глушецкий отпустил их. Вернулись они под вечер с полным мешком свиных ног, требухи, печенок, легких.
— Откуда это? — удивился Глушецкий.
Коган хитро улыбнулся:
— А вы разве забыли, что я мясник? Пошли мы с Гридневым в пригородный колхоз. Заявились в правление и сказали, что у нас сегодня выходной и мы решили помочь колхозникам резать скот, если есть нужда в этом. Мы, мол, классные мясники и от отсутствия практики теряем квалификацию. Объявили, что скот резать будем бесплатно. Мужиков-то в колхозе почти нет, а разве бабы смогут свинью освежевать! В общем, товарищ лейтенант, практика нам нашлась: семь кабанчиков прирезали. А то, что в мешке, — это нам премия. Скажите, мы ничего противозаконного не совершили?
— Все как будто законно, — почесывая в раздумье затылок, произнес Глушецкий.
— Это еще не все, — сказал Гриднев. — Разрешите нам завтра съездить туда на подводе. Нам обещали сушеных фруктов для компота. Это вроде подарка от колхозников. Потом мы думаем сделать с ребятами складчину по десятке-две и купить кабанчика или барашка. Сторгуем по дешевке. Разрешите взять с собой Логунова. Он плотник, а там у одной колхозницы крыша завалилась, надо бы помочь. У нее муж на фронте, а в хате четверо ребят.
— Не возражаю, — ответил Глушецкий, удивляясь расторопности этих двух бывалых солдат.
«С такими не пропадешь», — невольно подумал он.
Командир и замполит не нашли ничего предосудительного в том, что разведчики проявили такую инициативу, и разрешили им сходить в колхоз еще раз.
К вечеру следующего дня Гриднев, Коган и Логунов привезли на подводе два мешка сухих фруктов, мешок с бураками, луком, кабана, бочонок сухого вина. Все трое были подвыпивши. Подъехав к дому, Коган весело прокричал:
— Эгей! Старшина!
Безмас спустился вниз и не спеша подошел к подводе.
— Принимай добро, — и Коган по-приятельски положил ему руку на плечо.