Вскоре по дороге промчалось несколько машин. Затем прошла большая колонна румын. Глушецкий решил, что нечего даром терять время, и собирался уже снять засаду, как на дороге появились восемь немецких солдат. Они шли без строя, о чем-то оживленно разговаривая.
— Этих одолеем, — зашептал Глушецкий. — По одной короткой очереди — и добивать в рукопашной.
Схватка длилась не более минуты. Обыскав убитых, моряки нашли у них галеты, консервы, две фляги с вином.
Забрав все это и оружие убитых, Глушецкий и его товарищи побежали к горам. Отбежав с километр, Глушецкий остановился.
— Садитесь, — распорядился он. — Все съестное давайте сюда.
Он выдал каждому по галете, разрешил хлебнуть из фляги по нескольку глотков.
— Больше нельзя пока, — пряча остальное в вещевой мешок, сказал лейтенант. — Запас передаю на хранение Гучкову…
Шли по горам всю ночь. Рассвет застал их в балке, заросшей деревьями. Шедший впереди Кондратюк вдруг остановился и радостно ахнул:
— Вода!
И, призывно махнув рукой, приник к ручейку с ключевой водой. Остальные последовали его примеру.
Глушецкий пил с жадностью, испытывая величайшее удовольствие. Никогда раньше он не думал, что вода имеет вкус, что она может разливать по телу живительную силу. С большим трудом он оторвался от ручья, понимая, что пить много нельзя.
— Хватит, хватит! — весело крикнул он. — Теперь вода от нас не уйдет.
И стал оттаскивать людей от ручья.
Таня села на траву и смущенно улыбнулась.
— Я словно пьяная…
Решили около ручья устроить привал. Глушецкий разделил на всех консервы, дал каждому по две галеты. После нескольких дней голода завтрак оказался довольно легким, но и от него все отяжелели, задремали. Не в силах бороться с одолевавшим сном, Гучков сказал:
— Пожалуй, не мешало бы отдохнуть пару часов. Как вы смотрите на это, товарищ лейтенант?
— Отдохнуть надо, — подумав, согласился Глушецкий. — Вряд ли фашисты сейчас пойдут в горы.
Через минуту все спали, кроме часовых.
Глушецкий не знал, что гитлеровцы, заняв Севастополь, решили прочесать ближайшие горы и уничтожить партизан, причинивших им немало хлопот в дни боев за город. Знай он это, не спали бы моряки, а уходили бы дальше в горы.
Обнаружив на дороге убитых солдат, гитлеровцы на рассвете пустили по следу моряков овчарок. За овчарками двинулся большой отряд гестаповцев.
Первым проснулся, заслышав лай собак, матрос Левашов, тот самый, который чуть не подрался с Иванцовым.
— Немцы! — крикнул он.
Все вскочили и схватились за оружие. На поляну выскочили две овчарки. Увидев моряков, они остановились и оскалили зубы. Левашов дал по ним очередь из автомата. Одна собака упала, другая, визжа, бросилась обратно.