Да ерунда это все. Просто совпало так. А сознание я потерял, когда увидел, что дед умер. Наверное. Во всяком случае, никаких изменений во мне не было, голосов не слышал, видений не видел, будущего не знал, деньги из воздуха не доставал. И вместо того, что бы чудным образом очутиться в своей квартире, трясся, вот уже несколько часов, в обычной обшарпанной электричке. Не один правда. В большой, плетеной самим дедом, корзинке, вез оставшееся мне наследство. А именно, огромного черного кота с гордым именем — Грязнуля.
Я благодарил бога, что зверюка оказалась спокойной, не боящейся людского гама и транспортной суеты. Начни такая громадина буянить — хана корзине. По моему небольшому опыту общения с кошками, знал, как трудно даже махонького котенка удержать против воли. А этот не кот даже — небольшая рысь. Но пока единственное неудобство, что он доставлял — ноющие от такой тяжести руки. Ничего, авось тараканов переловит…
Подъезд встретил привычными миазмами мочи и помойки. Морщась от неприятного запаха, я поскорее нажал вызов лифта. В корзине завозилось, негромко мявкнуло — привычный к свежему деревенскому воздуху кот, выражал свое глубокое недовольство. Что ж, пусть привыкает.
Нырнув в приоткрывшуюся дверь, и чувствуя, как к горлу подкатывают первые позыва рвоты, я, не глядя, ткнул пальцем кнопку этажа. И лишь когда створки дверей полностью закрылись, осмелился сделать глубокий вдох. Свежим воздух не назвать, но по сравнению с ароматами первого этажа…
В этот самый момент, кабина лифта качнулась и величественно замерла где-то между этажами. Застрял.
— Скотина! — с выражением прошептал я и с наслаждением пнул застрявшую створку.
— По голове, по голове себе так постучи! — Неожиданно проскрипело из-за спины. Отпрыгнув в сторону, я в изумлении уставился в пустой, когда входил в кабинку, угол.
Появившееся в углу существо, было маленького росточка — чуть ниже моего колена. Одетое в какие-то непонятные, отдаленно напоминавшие фуфайку, лохмотья. Существо с не меньшим удивлением вперило в меня свои маленькие пропитые глазки.
— Никак увидел меня? — проскрипело оно. — Это ж какую дрянь теперь пьют, а?
— Н-не зн-наю… — пробормотал я. В голове мигом всплыли все слышанные ранее истории о внезапных помешательствах. Не очень приятно осознавать себя сумасшедшим. — Вы мне кажетесь?
— Ага, кажусь — радостно осклабилось существо. — Я когда выпью, мне тож всякие мерещатся. Вот ты, например.
— Засохни, запечный! — икнув, я выронил корзинку из которой раздалась последняя фраза. — Ой, Макс, ты что, сдурел? Я ж не котенок уже. Меня такие кульбиты в гроб вгонят.