Основой программы террористической группы Есенин выдвигает национализм: «Стержнем программы теперь должен явиться национализм. На этом большом, может быть, и нелепом чувстве можно вести за собой громаду серой массы. Надо учесть опыт Германии, которая делает этим национализмом чудеса».
Фашизм и его интернационалистические стремления Есенин всячески восхваляет: «Есть уголки, где народы цветут полным цветом. Этим уголком является Германия. Единственной умной и последовательной государственной философией является философия Германии. И вполне понятно, в ее основу легло гениальное учение Ницше, а не Маркса, являющееся сплошным пасом. Марксисты дискредитируют террор для того, чтобы дискредитировать его как средство борьбы против самих себя».
Наряду с этим Есенин в крайне злобных выражениях клеветнически отзывается о тов. Сталине…
Начальник 6-го отд-ния 4-го отдела ГУГБ, капитан Государственной безопасности Журбенко».
В отдел дело вернулось с положительной резолюцией товарища Ежова. В конце июля Генеральный прокурор СССР Андрей Януарьевич Вышинский утвердил обвинительное заключение. Через две недели с этим документом ознакомили Есенина. Он прочел, поднял глаза на следователя с немым вопросом. Журбенко, прямо глядя ему в лицо, сказал: «Наш долг – стоять на страже государственной безопасности». Стоявшему у двери сержанту с безучастным лицом бросил: «Увести».
Заседание Военной коллегии Верховного суда СССР состоялось 12 августа 1937 года. Оно началось в 10.00 и закончилось в 10.20. Обвиняемый был приговорен к расстрелу. Есенин Ю. С. признал себя виновным и просил о снисхождении. На следующий день приговор был приведен в исполнение.
* * *
Когда Анна Романовна Изряднова начала наводить справки о пропавшем сыне, добрые люди намекнули ей: не волнуйся, мать, скорее всего, получил твой Юрка «десятку» – «десять лет без права переписки». Жди.
Она и ждала. Каждый месяц покупала какие-то консервы из своей нищенской зарплаты корректора и относила на Лубянку. Хранила чемодан с одеждой сына, раз в полгода проветривала и, пересыпав нафталином, аккуратно складывала обратно. Ждала девять лет. В 1946 году тихо умерла, так и не узнав, что ее Юры давным-давно нет в живых.
Еще через десять лет, когда сводные братья Есенины Константин и Александр собирали документы на реабилитацию своего старшего, Алик убежденно говорил:
– Знаешь, Костя, мне почему-то кажется, что трагическое исчезновение Юрки в 1937-м сыграло главную роль в том, что в 49-м меня не отправили в лагерь. Меня они не собирались уничтожать – не столько по происхождению, сколько потому, что Георгия в «ежовщину» загребли… План по Есенину они уже выполнили, иначе по статистике уже плохо бы выходило… Как считаешь, а? Ты же у нас статистику уважаешь…