Алькано наполнил стопки до краев, небрежно накромсал колбасу.
– С возвращением, – улыбаясь, сказал он.
Чокнулись, выпили, закусили.
– А теперь – рассказывай, – потребовал испанец.
И Стасу почему-то оказалось совсем нестрашно выполнить это пугавшее его еще несколько минут назад требование.
Да, с Грандом оказалось на удивление просто. И Ветровский прекрасно понимал, что с остальными ему так не повезет. Да и не заслужил он всего этого! Ни понимающей улыбки Алика, ни прощения орденцев, ни тем более – этого удара, снявшего с него большую часть вины перед Алькано. Стасу до сих пор было интересно – понимал ли сам юный испанец, что он сделал? Имея право не простить, он имел право также и на месть. И он отомстил – съездил старому приятелю по физиономии, поставив тем самым жирный крест на всех обидах.
– Стас, мясо стынет! – окликнул его Алькано.
– Спасибо, – сказал Стас, машинально взял протянутый шампур, машинально же начал есть, не чувствуя вкуса. Его план, выглядевший таким безупречным и идеальным еще пару часов назад, теперь казался глупым и смешным. Но за неимением другого…
Расправившись с шашлыком, Ветровский подошел к костру. Установил треногу, повесил над огнем наполненный вином котелок. Пока вино нагревалось, он нарезал яблоки и апельсины, вытащил из кармашка рюкзака приправы.
– Глинтвейн? – удивился Алик, подъезжая чуть ближе.
– Ага.
– Ты же вроде всегда был категорически против алкоголя на собраниях Ордена, не считая символического бокала вина на человека в честь каких-нибудь особых событий?
– Во-первых, глинтвейн – это уже не совсем алкоголь. Да и холодно сегодня, никому не помешает согреться. А во-вторых… Алик, я, наверное, глупость делаю, но ничего умнее этой глупости мне в голову не лезет. А делать что-то надо. И пусть лучше будет глупость, чем ничего, – заключил он.
– Хорошо, как скажешь. В конце концов, я просто поинтересовался.
Дождавшись момента, когда вино почти что закипело, Стас быстро снял котелок с огня, положил фрукты, мускат, корицу и гвоздику, накрыл крышкой – пусть настаивается. Потом отошел чуть в сторону, жестом поманив за собой Гранда.
– Что-то придумал? – поинтересовался тот, с интересом глядя на мешок, который Ветровский держал в руках.
– Еще не знаю. Но если все получится – мне будет нужна твоя помощь.
– А если не получится?
– Тогда вы без затей выпьете глинтвейн без меня.
– Значит, получится, – пожал плечами испанец. – Что я должен сделать?
– Если все получится – перелей глинт сюда и дай мне.
– А как я пойму, что все получилось?
– Поверь, ты не спутаешь.