Все прошло. Свист плети ассоциировался теперь только с ленивой лошадью, боль предательства вызывала грустный смех над собственной наивностью, тоскливая боль потери сменилась светлой печалью по близкому человеку. Неделя в лесу казалась теперь не кошмаром, а своеобразным испытанием, которое он сумел пройти, воспаление легких осталось в памяти просто болезнью – да, неприятно, но с кем не бывает? А чужие люди за два года перестали быть чужими, и Стас готов был, не раздумывая, броситься в драку за любого из них.
И все же он так и не стал своим. Быть может, из всех жителей деревни это ощущали только сам Стас да Всеволод Владимирович – но этого было более чем достаточно. Молодой человек раз за разом вспоминал их последний разговор и всякий раз убеждался в ощущении, что бывший профессор хочет, чтобы он ушел. Не потому, что этого хочет сам профессор, а потому, что это нужно Стасу.
Ветровский упрямо сжимал кулаки, кусал губы и повторял себе снова и снова: «Я останусь, это мой дом, мое место – здесь». В конце концов, такая деревня – чем не Орден?
«Ничем не Орден», – отвечал он самому себе. Да, здесь живут хорошие, честные, работящие люди, и это очень много, это непредставимо много в мире, где каждый второй готов на любые подлости во имя выгоды. Но для Ордена – этого недостаточно. Деревня статична, деревня не имеет пути развития, и не потому что нет возможностей. Сами люди статичны, они создали свой стабильный мирок, в котором могут спокойно жить и радоваться жизни, и они уже не стремятся ни к чему новому. Кроме того, как ни печально это признавать – деревни обречены на вымирание, как и любая замкнутая система. Либо вымирание, либо трансформация во что-то совершенно иное – и Стас был уверен, что трансформация приведет не к моральному и умственному развитию, а только лишь к техническому прогрессу.
«А если я останусь и возглавлю деревню – что будет тогда? Смогу ли я найти новый путь, которого до сих пор не вижу? Сумею ли научить этих простых людей Звездному ветру, стремлению к познанию Вселенной?» – спрашивал он себя. И тут же отвечал – нет. Не сможет. Не пойдут за ним эти люди, привыкшие к своему миру. Если бы он позвал в города – быть может, кто-то из молодежи и согласился бы. Та же Олеся…
…Олеся. Еще одна причина, по которой Стас должен был остаться. И собирался остаться. Трехлетнюю Лесю привела в деревню мать – женщина умирала от рака, не имея средств на дорогостоящее лечение. Она понимала, что скоро умрет, и не хотела, чтобы дочь попала в детский дом. Девочка выросла в деревне и искренне считала Всеволода Владимировича своим дедушкой, хотя правду от нее никто не скрывал. Но она пошла бы за Стасом – юности свойственно совершать необдуманные поступки во имя любви, а Олеся Стаса любила. Осенью, после праздника урожая, хотели сыграть свадьбу, и Стас знал – уйти он может только до праздника. Потом будет поздно.