Он до крови прикусил губу. Подошел к женщине, осторожно коснулся плеча, тут же отдернул руку, когда несчастная вздрогнула и попыталась отстраниться.
– Я не причиню вам вреда, – как можно мягче проговорил Стас. – Пожалуйста, вставайте, не надо здесь находиться. Вы ведь можете встать?
Она опасливо подняла голову, посмотрела ему в глаза, и юноша с трудом подавил желание сейчас же броситься в парадную, догнать того парня и оторвать ему голову к чертям – настолько затравленный и смирившийся со всем происходящим взгляд был у этой женщины.
Не слушая робких благодарностей, Стас помог ей подняться на ноги, проводил до квартиры.
– Я могу вам чем-нибудь еще помочь? – спросил он уже у самых дверей.
– Нет-нет, ничего не надо, спасибо вам большое, – скороговоркой выпалила женщина и быстро закрыла дверь.
Ветровский постоял несколько минут на лестничной площадке, зачем-то глядя на серую железную дверь, потом развернулся и вышел на улицу. В голове шумело, словно он выпил залпом полстакана водки. Первый раз за два года хотелось курить.
Мимо шел парнишка лет шестнадцати, от него несло табаком – Стас сделал шаг наперерез.
– Извини, приятель, у тебя сигареты не найдется? – как можно миролюбивее сказал он.
Тот сперва посмотрел на заговорившего, потом побледнел, отшатнулся.
– Э-э-э… Чего?
– У тебя не будет лишней сигареты? – повторил Ветровский. – И огня, если несложно.
Парнишка окинул широкоплечего, загорелого Стаса диким взглядом, полез в карман, трясущимися руками достал пачку, протянул.
– Бери, конечно… – и попытался продолжить путь, но молодой человек удержал его за плечо.
– Всего одну сигарету, – пояснил он, возвращая пачку. – Спасибо большое.
Проводил взглядом почти перешедшего на бег парня, огляделся в поисках кого-нибудь, у кого можно попросить прикурить.
Просьба одолжить зажигалку была воспринята гораздо спокойнее. Пожилой мужчина удивленно посмотрел на «деревенского», позволил прикурить и еще несколько секунд странно смотрел на Стаса, отошедшего к стене.
Что творится в этом городе? Что вообще происходит с этим миром???
Стас всегда считал, что мир катится в пропасть с каждым годом. Но, похоже, пока он сидел два года в деревне, мир успел в эту пропасть скатиться и сейчас летел на дно, с каждым мгновением набирая скорость. То, что он только что видел, – каких-то три года назад подобное было возможно разве что в трущобах, и то даже там женщин бить было не принято, особенно ни за что. Голые девушки на улице – и никто даже не посмотрел косо. Пытаешься вступиться за женщину – ее же дочь уговаривает этого не делать, мол, хуже будет.