Резко завернув за угол, я бросилась к машине, лопатками ощущая тяжелое дыхание Ваньки. Бедный кабинетный червь не привык заниматься спортом и теперь с трудом выдерживал взятый мною темп. Я первой домчалась до «девятки», на ходу выудила из кармана брелок и отключила сигнализацию. Сидоренко плюхнулся на сиденье рядом с водительским, как ни странно, умудрившись не растянуться по пути, и мы поехали.
Я гнала машину по ночному городу, словно удирая от стаи разъяренных автоинспекторов. Хотя вряд ли у сторожа «Спешл Техно» имеется личный автомобиль по примеру личного оружия.
— Танюш, поехали ко мне. Ведь ближе, — отдышавшись, предложил Сидоренко.
— Ну поехали, — согласилась я и погнала машину к его дому.
Мы поднялись в подъезд и зашли в квартиру. Я даже не злилась на непутевого приятеля — ну такой он человек, что поделаешь. Я просто устала. И вырубилась, едва прикоснулась головой к диванной подушке, хотя сначала намеревалась просто полежать, расслабляя мускулы, а потом обсудить с Ванькой кое-какие вопросы.
Утро подступило неожиданно. И льющиеся в окно солнечные лучи отчего-то пахли свежесваренным кофе. Наконец, с трудом разлепив глаза, я осознала, где нахожусь. И не потому, что узнала обстановку, а потому, что на пледе, которым меня прикрыл заботливый Сидоренко, красовалась свежая кофейная лужица, сам же Ванька растянулся поперек ковра, а в руке трепетно сжимал огромный бокал с кофейной гущей на дне, словно гадать собирался.
— С добрым утром, — рассмеялась я. Вот поэтому Ванька до сих пор и не женат — кому же охота связываться с подобным существом? — Кофе не хочу, спасибо. Лучше скажи мне вот что…
Ванька собрал свое тело с пола и примостился в кресле, вытянув длиннющие ноги. И воззрился на меня с любопытством.
— С кем чаще всего общался Перцевой?
— Со всеми, — пожал плечами Сидоренко. — Он вообще мужик контактный… был. Из нашего отдела — точно. Мы и пили вместе частенько.
— А с Мародерским он раньше общался?
— Понятия не имею. Может, и да, — неуверенно ответил Ванька, досадливо махнув рукой. При этом жесте не задумался о том, что все еще сжимает чашку и кофейная гуща приляпалась на обои, окрасив их в коричневый цвет.
Пообщавшись с приятелем в таком же духе еще с полчаса, я засобиралась домой. Все равно Сидоренко ничегошеньки не знает, словно и не работает в коллективе, а сидит в своей норке, наслаждаясь гордым одиночеством.
Усевшись в «девятку», я поехала по солнечным, набитым транспортом улицам, наслаждаясь исправившейся погодой. На асфальте все еще были лужи. От яркого света они переливались радужными искорками и отражали в себе тысячи тепло-желтых светил. Листва на деревьях уже обсохла и глянцевито поблескивала.