Разве можно такое забыть!
— Верно, — согласился он. — Но это не значит, что нам следует беспокоить ее сейчас.
Миссис Рендел уступила и предложила отправиться на ленч в ближайший отель. Джимми покачал головой:
— Лучше закусим в Крэбхэмптоне, на обратной дороге. Все вокруг буквально кишит репортерами и полицейскими. Я хочу выбраться отсюда как можно скорее.
— Так как ты умеешь водить машину, а я — нет, мне придется идти на ленч туда, куда захочется тебе, — философски заметила его мать. — Но должна заметить, Джимми, что ты знаешь, как испортить удовольствие. Впервые в жизни я сталкиваюсь с загадочным убийством, а ты хочешь увезти меня отсюда.
— Если бы ты столкнулась с этим так же близко, как я, тебе бы тоже хотелось отсюда убраться.
— Кажется, это та персона из Скотленд-Ярда? Интересно, удастся ли ему в этом разобраться?
— А мне абсолютно неинтересно.
— Ты способен довести до белого каления, Джимми! Неужели тебе не хочется узнать, кто это сделал?
Джимми помедлил с ответом.
— Не вижу, каким образом ленч в здешнем отеле поможет нам это узнать, — сказал он наконец.
Но им не удалось ускользнуть так легко, как надеялся Джимми. Когда они садились в машину на рыночной площади, их окликнула миссис Лардж.
— Здравствуйте, миссис Рендел, — сказала она, горячо пожимая руку матери Джимми. — Рада видеть вас снова! Полагаю, вы приехали послушать, как Джимми дает показания? По-моему, он отлично справился. Вы должны им гордиться. Только, Джимми, тебе следовало держать подбородок повыше, а то твой голос не доходил до задних рядов. Я всегда говорю моим девочкам из воскресной школы: держите голову выше и обращайтесь к последнему ряду.
Джимми сердито уставился на нее. Только что он уверенно возражал матери, но в присутствии миссис Лардж утрачивал дар речи.
— Похороны состоятся завтра в Магне, — продолжала миссис Лардж. — Я сказала пастору, чтобы он держал на замке ворота кладбища и пропускал только членов семьи и, конечно, людей из образованных классов. Он болтает чепуху о правах прихожан, но я не собираюсь терпеть там толпу зевак. Ведь с кладбища ничего не стоит пройти в наш сад. Я помню, что произошло в позапрошлом году, когда хоронили старого Хармена, который покончил с собой. Тогда я говорила пастору, что его не следует хоронить на освященной земле, но он не послушал — и вот вам результат. С той стороны моего сада не осталось ни одного яблока!
— Не думаю, что кому-нибудь захочется воровать ваши яблоки в июне, — мягко заметила миссис Рендел.
— Какая разница? Дело в принципе! Почему это люди не могут не брать то, что им не принадлежит?