Подпольщики-боевики обучали неопытных новичков, готовили отряды санитарок, создавали отделения из подростков — разведчиков и связистов, группы пожарной охраны. Нередко на тайные занятия прибывали польские инструкторы из Варшавы и из партизанских отрядов.
Одновременно была развернута широкая агитация среди населения, подготовлявшая его к предстоящим событиям.
Но враг тоже готовился. В зданиях гестапо на Аллеях Шуха, в резиденции губернатора, в управлении гестапо возле стен гетто на улице Лешно, в эсэсовских бюро, в ”синей” полиции и в особых истребительных группах — всюду фашисты лихорадочно подготавливали окончательную ликвидацию ”еврейского района”.
Помня о январских событиях, немцы решили применить вероломство и обман. Губернатор поручил организовать эту лживую провокацию ”мирным” немцам — владельцам фабрик в гетто: утонченному Теббенсу, сентиментальному Бранду и ”другу рабочих” Стеману.
Эти ”мирные” немецкие фабриканты обратились к еврейским рабочим с предложением: ”Мы переводим наши предприятия в Травники и Понятув под Люблином; пусть те, кто хотят спокойно прожить до окончания войны, едут с нами”.
Бранд ходил с фабрики на фабрику и со слезами на глазах клялся здоровьем своей жены и детей, что говорит чистую правду. Теббенс рисовал евреям ”райскую” жизнь, которая ждет их на лоне природы.
Но евреи не верили немцам. Никто не являлся на сборный пункт.
Немцам снова пришлось применить открытое насилие.
И тогда раздался голос геттовского подполья:
”Ни одного человека!”
В таких условиях и было принято окончательное решение руководителей подпольного гетто, — решение о вооруженном восстании.
Накануне восстания было послано за границу следующее сообщение:
”Еврейская боевая организация призывает еврейское население оказать сопротивление немцам: да свершится то, чему свершиться суждено. Ничто не заставит нас изменить решение. Приняв его, мы почувствовали себя словно обновленными. Мы убедились, как прочно мы связаны между собой. Мы открыли новую страницу нашего бытия, которое может оборваться в любую минуту. Мы извещаем вас об этом, ибо знаем, что вас интересует наша судьба.
Будьте уверены, что мы сумеем дорого продать свою жизнь”.
К жителям гетто организация обратилась со следующим воззванием:
”Братья! Решение принято. Мы дадим отпор врагу. Бейтесь до последней капли крови! Пусть встанет перед вашими глазами образ Маккавеев. Да здравствует еврейский народ! Да здравствует Польша!”
В ночь с 18-го на 19 апреля еврейская боевая группа сняла часовых ”орднунгмилиции”, которые стояли у ворот внутри гетто. Когда на рассвете к воротам подошла полиция, чтобы конвоировать рабочих, она не смогла проникнуть в гетто — евреи заперли ворота гетто, не впустили полицию. Целый день в гетто царила мертвая тишина. Боевое руководство использовало это затишье для последних приготовлений. Штаб боевой организации поместился в подвале на Налевках. Была проверена боевая готовность подразделений.