Сосновскому удалось передать своим агентам записки, в которых он призывал их не терять мужества и намекал на возможность обмена. Бените он пообещал жениться на ней. Став польской гражданкой, она сможет избежать смерти, так как в то время в Германии иностранцам не выносили смертных приговоров. Ротмистр также писал: «Я не успокоюсь, пока Натц и Ирена также не выйдут на свободу. У тебя даже больше прав на обмен, чем у меня, так мне передали мои люди».
Столь необычное предложение вступить в брак не было пустыми словами. Второй брак Бениты 19 октября 1934 года был признан судом недействительным. Сосновский через своего адвоката пытался получить разрешение после своего развода жениться на Бените. Польский посол Липский сообщал в Варшаву: «По просьбе Сосновского я посетил имперского министра иностранных дел фон Нейрата и от имени Сосновского попросил разрешить ему вступить в брак с Бенитой фон Фалькенхайн. Фон Нейрат в качестве жеста доброй воли — по его собственным словам — отправился к Гитлеру и час спустя передал мне его слова: „Она совершила настолько серьёзное преступление, что он не имеет права проявить к ней никакого снисхождения“».
Слушание дела началось 5 февраля 1935 года, процесс был закрытым. В зал суда были допущены исключительно представители гестапо и министерства пропаганды. Сосновский признал только те факты, которые были подкреплены неопровержимыми доказательствами. Бенита ограничилась подтверждением признаний Ренаты фон Натцмер. Ирена отчаянно, но безуспешно пыталась смягчить свои первоначальные показания. Леа, выступавшая в качестве главной свидетельницы, не соглашалась с обвинениями прокурора и пыталась представить свои действия в выгодном свете.
Приговор был вынесен 16 февраля 1935 года. Бениту фон Берг и Ренату фон Натцмер приговорили к смертной казни, Сосновского и Ирену фон Иена — к пожизненному тюремному заключению. Леа Ньяко была освобождена в зале суда. Ей даже разрешили оставить полученные от Сосновского 4700 марок, с оговоркой, что это решение может быть опротестовано абвером.
Контрразведчики не только не стали мелочиться из-за шпионских денег, но и выделили танцовщице ещё 75 марок, а также пообещали устроить ей ангажемент. Однако гестаповцы сразу после вынесения приговора арестовали Леа, которая помогла раскрыть самую разветвлённую шпионскую сеть Германии. Её освободили только после личного вмешательства Гитлера. Дело Сосновского побудило фюрера изменить прежний, принятый в 1929 году, Закон о государственной измене и ужесточить наказание за предательство государственных интересов.