В ответ на всё это Антоний написал Октавиану: «С чего ты озлобился? Оттого, что я живу с царицей? Но она моя жена, и не со вчерашнего дня, а уже девять лет. А ты как будто живёшь с одной Друзилкой?.. Да и не всё ли равно, в конце концов, где и с кем ты путаешься?»
После такого рода эскапад и вовсе стало ясно, что конфликт можно разрешить только на поле боя.
В 32 году сенат объявил войну Клеопатре, а Антония назвал «врагом республики». Сложилась ситуация, как пишет историк Игорь Геевский, когда политика и любовь так тесно переплелись между собой, как, может быть, никогда больше в истории.
Каждый свой шаг Антоний взвешивал на весах любви. Иногда она ослепляла его, подчас делала мелочным. Иногда заставляла забывать о государственных делах ради увеселений со своей возлюбленной. Казалось, страсть временами затмевала его рассудок. И никому невдомёк было, что сила любви этих людей оказалась сильнее интересов политики и власти.
Но когда на карту поставлена жизнь, поневоле приходится действовать. Узнав о том, что Октавиан выступил в поход, любовники не пали духом. Антоний собрал свои легионы и, подкреплённый войсками и флотом Клеопатры, выступил против Октавиана. У него было около пятисот военных судов и сухопутная армия в сто тысяч воинов. У Октавиана — двести пятьдесят судов и восемьдесят тысяч солдат. У обоих было примерно равное количество конницы.
Решающее морское сражение произошло у мыса Акций в Эпире, у Западного побережья Греции.
Накануне боя, недели за две, случилось землетрясение в городе Пизавре на берегу Адриатического моря, а в Афинах ураган повалил огромные статуи, воздвигнутые в честь Антония. Приметы эти сулили неблагоприятные события и не могли не подействовать на Антония психологически. Ведь римляне свято верили в знамения. Однако менять принятое решение о битве Антоний не стал, да и поздно было: Октавиан начал наступление.
Во время морского сражения появилась угроза, что флот Антония будет заперт в бухте. И хотя исход битвы не был ещё ясен, Клеопатра вдруг приказала своим судам взять курс к родным берегам, в Египет. То ли она не поняла манёвров своего любовника, то ли проявила малодушие. Как бы то ни было, она покинула поле боя.
Заметив это, Антоний, словно забыв, что он главнокомандующий, к всеобщему удивлению, кинулся за ней. Он словно сросся с этой женщиной, замечает Плутарх, и должен был следовать за нею везде и всюду. Говоря иначе, Антоний забыл обо всём на свете, предал тех, кто сражался вместе с ним, и позорно бежал.
Победа при Акции сделала Октавиана хозяином всей Римской империи, вскоре после этого он был провозглашён императором под именем Август.