Однажды я ее навестила. Меня провели к ней в палату. Она подписала записанный с моего диктофона разговор, произошедший между нами в день трагедии. Я хотела поговорить с ней. До этого к Тулии приходили люди из различных социальных служб, пытались задавать вопросы. Я думала, со мной ей будет легче разговаривать. Но она молчала.
Конечно, я очень хотела ее видеть. Меня мучили воспоминания о том, как она смотрела на меня, прежде чем выпала из окна, как мы смеялись за кружкой пива в баре, как она боролась, надеясь убежать… Я пыталась понять, какие чувства к ней испытываю, как к ней отношусь… Я все время думала об этом.
Пройдя по длинному коридору, я зашла в маленькую палату с замком на двери. Тулия содержалась под стражей, как заключенная. Я попросила медсестру оставить нас вдвоем. Девушка лежала на узкой металлической кровати в похожей на пенал комнатке, на подоконнике стоял горшок с бледно-розовыми розами, в углу — телевизор, на тумбочке — сборник стихотворений Эдит Седергран, свеча. Палата, похожая на камеру. Тулия, несмотря на высокий рост, казалась очень маленькой, почти бесплотной. Когда я вошла, она даже не повернула головы, неотрывно глядя на недвижно лежавшие на одеяле руки. Я вдруг подумала, что, наверное, они у нее и сейчас очень мерзнут. Мне хотелось прикоснуться к ним, согреть. Но я не осмелилась.
Я заговорила, пытаясь привлечь ее внимание.
— Привет, Тулия. Это Мария. У меня к тебе несколько вопросов.
Тулия даже не подняла глаз. Я сделала еще несколько попыток. Разговаривала я как полицейский, хотя мне очень хотелось просто быть собой, поговорить с ней по-дружески, как раньше. Через пять минут я позвала медсестру.
— С вами она тоже не хочет разговаривать, — констатировала та.
Да, меня она тоже не хотела видеть, воспринимала просто как полицейского, забыв о том, что когда-то мы были друзьями.
На следующий день я позвонила ведущему ее психиатру. Он выдал мне кучу медицинских терминов, из которых я поняла только то, что Тулия поправится, только если сама захочет. А он очень в этом сомневался. И в самом деле, зачем ей стремиться выздороветь, если она сразу же надолго попадет за решетку?
За последнее время сотрудники отдела по борьбе с оборотом наркотиков совершили ряд успешных рейдов. На основании полученной от задержанных информации стало ясно, что слухи о деятельности русской мафии сильно преувеличены. Значительная часть наркодилеров оказались все же местными ребятами. И на их фоне Юкка был довольно мелкой рыбешкой, а Тулия — просто маленьким винтиком в большой игре. Следы Маттинена затерялись в Лондоне. Видимо, он заранее сделал себе поддельный паспорт, а при приближении опасности бесследно исчез. Наверное, Юкка поступил бы так же. А если бы ему удалось сбежать, никто бы не стал задерживать Тулию. И мы с ней сейчас сидели бы в каком-нибудь уютном баре или брели бы вместе сквозь туман.