Лёнька под именем Аристарха Иванопуло проявил недюжинные способности в стрельбе и обслуживании пулемета, и наставник его, Зиновий Быков, не скупился на похвалы. Привычный к труду, Лёнька никогда не сидел без дела, выучился скакать на лошади, хоть и без джигитовки, но вполне уверенно, и лошадей уже не боялся.
Стала ему понятна и миниатюрность казаков. Были они все как на подбор невысокие и худые, ели мало. Зиновий объяснил, что худого и маленького седока лошади нести легче.
— Да и попасть в тебя труднее, чем если бы ты кабаном жирным был.
Лёнька слушал и внимательно смотрел по сторонам. Он тщательно запоминал имена и лица, количество орудий и пулеметов, внимательно слушал штабные сплетни и пытался найти в них хоть полезной для красных информации.
Лёнька прекрасно влился в казачий круг, успел подружиться со многими и зарекомендовал себя с самых лучших сторон, но не оставлял надежды переметнуться к красным. Для этого случая он хотел узнать о белых как можно больше.
Поначалу, конечно, летал Лёнька по лагерю во нее стороны, был мальчиком на посылках. Драил сапоги, стирал, штопал, помогал кашевару, чистил лошадей. И только когда подхорунжий Белоножкин, в чьей роте служил Лёнька, заметил, что казаки уже не покрикивают на новобранца, а весело зовут его в круг как равного, началась настоящая служба и настоящая боевая подготовка.
Научили Лёньку и стрелять, и гранаты метать, и лошадям на копыта специальные мешки надевать — для неслышной ходьбы. Все казаки были мужиками лет за тридцать, у всех были дети, каждый в Лёньке видел если не сына, то младшего родственника, и каждый чему-то учил. А Лёньке не нужно было повторять дважды — он ухватывал с первого раза, и звали его все не по имени и не по фамилии, а прозвищем — Бедовый.
Чего Лёнька понять не мог, так это почему такие умные, ловкие и работящие мужики воевали против своих таких же. Неужто не понимали, что царь и буржуи их обманывали?
Любые известия о зверствах красных Лёньку не только озадачивали, но и раздражали — не может рабоче-крестьянская армия грабить и убивать, ложь это все, пудрят мозги доверчивым казакам Колчак и Деникин. Пару раз Лёнька пытался вслух выразить недоверие, мол, неужто красные и впрямь попов на морозе живьем замораживали и последнее у крестьян отбирали? Правда, высказывал свои мысли только Зиновию и только на ночь глядя. Зиновий в первый раз вообще отказался говорить на эту тему, а во второй раз рассказал о семье одного казака, которую расстреляли за то, что те припрятали последний мешок овса, на прокорм.