- Что, не нравится?
- Повернись. – Не обращая внимания на мою издевку, изрек он.
- С какой стати? Если осматривать - так все, а ты еще зубы не проверил. Вдруг у меня там кариес?
- Повернись! – Голос и взгляд стали угрожающими.
- Нет. – Меня трясло от злости и ненависти.
Пусть убьет, мне все равно. Сидя здесь, я поняла, что живой мне все равно не выбраться отсюда. Он не отпустит меня. И тут на глаза попался все тот же злосчастный стул. Терять было уже нечего.
Сосредоточившись на нем, я легко подняла стул в воздух, и, пока демон придирчиво изучал мою кожу, постаралась метнуть в него сей предмет. Метнуть получилось, а вот задеть нет. Не долетев буквально несколько сантиметров до лица мужчины, стул завис в воздухе, а затем аккуратно вернулся на место.
- Ты только силу зря тратишь. Неужели ты думаешь, что можешь навредить мне? – лениво спросил демон. Моя глупая попытка только позабавила его. Что ж, теперь уже понимаю, что не смогу.
Не успела я опомниться, как он уже стоял рядом со мной, приложив руку к тому месту на моем животе, где красовался шрам. Я начала вырываться как дикая кошка, но тщетно. Мужчина словно пришпилил меня рукой к стене. Холодные камни впивались в спину, но не это беспокоило меня. От его руки шло тепло, живот нещадно чесался, словно там появилась крапивница. Это длилось несколько мгновений, затем демон резко развернул меня к себе спиной и процедура продолжилась. Иногда он перемещал ладонь, и кожа под ней начинала чесаться от нестерпимого зуда.
Господи, что он со мной делает? Но я не решилась задать этот вопрос вслух. Силы оставили меня. Внутри образовалась пустота. Я словно выпорхнула из тела, представив, что все, что тут происходит - это не со мной.
Демон еще несколько минут поразвлекался, а затем оставил меня. Услышав, как с легким стуком захлопнулась за ним дверь, я съехала по стене вниз и, сжавшись в комочек, расплакалась.
Тэль
Бокал, с силой ударившись о стену, разбился вдребезги. Осколки, срикошетив, разлетелись в разные стороны, усыпав мелкой крошкой ковер. Застряв в длинном зеленом ворсе, они мерцали в неровном свете множества свечей, словно роса на только что взошедшем пшеничном поле. Недопитый напиток большой кляксой расползался по обивке, напоминая кровь. Зло оскалившись, мужчина отвернулся. Взгляд выхватил полупустую бутылку коньяка и два полупустых бокала на небольшом столике, да еще три пустых бутылки, валявшиеся на полу.
Коньяк услаждал вкус, но совершенно не туманил рассудка, оставляя мысли ясными как стекло, и это раздражало.