Обер-лейтенант осторожно присел на стул, стараясь не потревожить перевязанную руку.
– Благодарю вас, герр майор, это было бы весьма кстати. Бегая по лесам, я как-то уже отвык от таких прелестей.
– Отчего вы не легли в госпиталь?
– Царапина, герр майор. Скоро заживет. Врач, правда, настаивал… но мне удалось его уговорить. Не знаю, надолго ли? Скоро приедет его начальство…
– …У которого может быть и другой взгляд на вещи, на так ли?
– Увы, да…
– Не расстраивайтесь так. Это ведь и я приложил руку к тому, чтобы он не отправил вас сразу же на излечение.
– Вы, герр майор?
– Да, мой друг. Удивлены? Напрасно… могли бы уже заметить, что я всегда знаю и могу чуть-чуть больше, чем это считают окружающие.
Скрипнула дверь, солдат внес поднос с кофейником. Сноровисто сервировал стол и бесшумно исчез за дверью.
– Если вы не возражаете, Хельмут, я за вами поухаживаю.
– Право слово, герр майор, мне как-то неловко…
– Что именно, мой друг? То, что вам наливает кофе старший по званию, или то, что вы его обманываете?
Обер-лейтенант вспыхнул и попытался встать. Но, повинуясь жесту хозяина кабинета, вновь опустился на стул.
– Но… я все изложил в своем рапорте, герр майор!
– Хельмут, я старый служака. И тоже хорошо умею писать рапорта, особенно победные. Но, что самое главное, я умею их читать! И неплохо, смею заметить. Вы все еще негодуете? Напрасно. Хотите, чтобы я все пояснил? Охотно. Где бумаги Хильгера, обер-лейтенант?!
– Но… он же был убит!
– И пьяные русские солдаты растопили печку секретными документами ОКВ? Я очень хорошо понимаю, отчего в вашем рапорте был сделан особенный акцент на пожарах в некоторых землянках. Теперь ведь невозможно установить, что именно там сгорело. Так?
– Э-э-э… – Хельмут на секунду потерял дар речи.
– Так. И отсутствие пленных тоже очень хорошо объяснено – вы опасались за жизнь своих солдат, не так ли?
– Да.
– Похвально! Со всех сторон! Раненый офицер не покинул поля боя, продолжая руководить атакой. Проявил разумную заботу о сохранении жизни своих солдат. Как вы полагаете, Хельмут, Железный крест вам за это уже обеспечен?
– Но я не думал о наградах, герр майор!
– Да? Странно, а чье же тогда представление лежит у меня на столе? По-моему, гауптман Лемке написал его еще утром… А вы не знали, что я обязан визировать и такие бумаги? Непростительный промах, мой друг… – Помощник коменданта откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
– Я…
– Да-да, слушаю вас! Прорезалась память? Бывает… Кстати, а сколько человек осталось в вашем подразделении?
– Тридцать четыре солдата и один офицер.