– То есть как полнокровная боевая единица ваш отряд больше не существует? М-да… а я на него так рассчитывал! Десять человек вы потеряли у лагеря. Понимаю, это была не ваша вина – там командовал штабс-фельдфебель Ройтерман. Но вот погоню за напавшими на склад диверсантами организовывали уже вы! Сколько человек потеряли в том бою? Тридцать шесть? Или я ошибаюсь?
– Нет… – Обер-лейтенант все еще не понимал, куда клонит его собеседник.
– Впечатляет! Меньше чем за два месяца! И это – специальное подразделение, созданное именно для борьбы с подобными русскими диверсантами! Кстати, как раз после того боя я обратил пристальное внимание на тактику, использованную русскими в тот раз. Убитый командир диверсантов – кадровый офицер?
– Э-э-э… служить начал в сорок первом. После училища, последнее звание получено три месяца назад. Его документы удалось найти.
– А подобный фокус с засадой применяли финны! Во время «зимней войны». Вы это знали? – ехидно прищурился хозяин кабинета.
– Нет, герр майор.
– Откуда же это мог знать русский офицер, который в то время в армии еще не служил? И еще. Судя по атаке диверсантов на склад, в тот момент ими командовал кто-то другой. Возможно, именно тот самый старший лейтенант! Вам это не приходило в голову?
– Я думал об этом.
– И ничего мне не сказали?! Почему? – картинно удивился хозяин кабинета.
– Э-э-э… я не думал, что это так важно…
– Не думали? А напрасно, мой друг! Надо было думать! Не знаете ответа – спросите у тех, кто старше вас!
Майор достал из ящика стола пачку сигарет, закурил и без всякого перехода спросил:
– Что показал пленный русский?
– Они не смогли передать информацию, полученную от Хильгера: сломалась рация. И их командир где-то спрятал портфель полковника. Найти его нам не удалось. Возможно, он действительно сгорел…
– Что еще? – Майор сделал пометку в своем блокноте.
– Было два отряда. Засадой и нападением на Ройтермана командовал командир второго. Его ранило, и старший лейтенант распорядился оставить его и нескольких других раненых у каких-то крестьян…
– У каких?
– Пленный этого не знал, – развел руками обер-лейтенант.
– И поэтому вы его пристрелили… да… Пейте кофе, он остынет.
– Что теперь будет, герр майор?
– С кем? С вами? Или с этими русскими?
– Ну…
– Представление на вас я подпишу. Правда, не сейчас… А вот лечь в госпиталь и тем самым увильнуть от исполнения своих обязанностей командира – не дам! У вас еще остались люди. Осталась и задача, поставленная мной. Будьте любезны ее выполнить! Тогда и вернемся к вопросу о Железном кресте…
Где-то в глухом лесу. Июль, 1942 г.