На этот раз я уже успеваю его хорошо рассмотреть.
Это русский!
Одетый в военную форму Красной армии.
Он без оружия, только на поясе висит нож в черных ножнах. Красноармеец подходит к костру, здоровается.
По-русски!
Я это хорошо понимаю.
И ему отвечают… тоже по-русски! Правда, я не успеваю разглядеть, кто именно это делает.
Мой сосед отодвигается, и красноармеец присаживается рядом со мной.
– Привет, Макс! – говорит он мне. – Сапоги не жмут?
– Герр лейтенант! Рядовой Красовски прибыл по вашему приказанию!
– Садись, Макс! – Взводный указывает мне на стул.
Присаживаюсь.
– Словом, Макс, – говорит Краузен. – Пришел приказ…
Я весь внимание, напрягаю слух.
– В нем есть и кое-что относительно тебя. Есть хорошие новости – ты теперь старший стрелок, обершютце. Сиди-сиди… Есть и менее приятные новости. Твое пребывание здесь закончено, и получено предписание прибыть к дальнейшему месту службы.
– Осмелюсь спросить, герр лейтенант, куда же?
– Четыреста пятый гренадерский полк сто двадцать первой пехотной дивизии. Теперь этот полк станет твоим домом.
– Так точно, герр лейтенант!
– Скажу откровенно, Макс, я этому рад. Ты не хочешь знать, почему?
– И почему же, герр лейтенант?
Он некоторое время вертит в руках карандаш.
– Ты хороший солдат. Опытный и прекрасно подготовленный. Но товарищи по роте тебя не очень-то… любят. Уважают – да. Но не любят. Они опасаются чего-то того, что сидит в глубине твоей памяти. Этих внезапных вспышек агрессии, твоей непонятной тяги к рукопашным схваткам… да мало ли что там еще запрятано!
– Но, герр лейтенант! – приподнимаюсь я с места.
– Сиди! Я не все еще сказал!
– Слушаюсь!
– Так вот, Макс, – я так не думаю. Но все-таки фронт – самое лучшее для тебя место, поверь мне. Поверь старому солдату, видевшему много крови. Ты – боец. И место таким людям – фронт. В тылу эта не находящая выхода агрессия ни к чему хорошему не приведет…
И я вновь шагаю по дороге.
На этот раз полностью вооруженный и экипированный. С положенным пайком и командировочным предписанием. Моя дальнейшая судьба теперь совершенно ясна – Четыреста пятый гренадерский полк, там меня уже ждут.
А в голове все время вертится фраза, сказанная мне тем самым русским:
– Привет, Макс! Сапоги не жмут?
Кто он? И почему я его понимаю так хорошо?
Два дня спустя. Расположение 405-го гренадерского
полка 121-й пехотной дивизии
– Осмелюсь доложить, герр обер-лейтенант! Старший стрелок Макс Красовски прибыл для дальнейшего прохождения службы, согласно предписанию! – протягиваю пожилому штабному офицеру свои бумаги.
– Прибыл? – Он неторопливо раскладывает на столе документы. – Так… после ранения. Частичная потеря памяти, годен к строевой службе без ограничений? Это как? Ты что – совсем ничего не помнишь?