Большой выворотень и приличная яма под ним. Снимаю с пояса лопатку и начинаю рыть землю.
– Веток наломайте. Или нарубите, вот штык.
Втыкаю его в землю. Вытащивший его солдат переступает с ноги на ногу – рукоятка штыка забрызгана кровью, я не успел вычистить оружие.
– Крови не видел? Оботри, всего-то и делов.
Наконец яма готова, есть и ветки. Кладем их на склон ямы, сверху бросаем немецкие шинели. А внизу разжигаем костерок. Небольшой, да и выворотень закрывает огонь хорошо.
– Тут и ляжем. Боками прижмемся, а ноги огонь согреет. Шинелями накроемся, всем хорошо будет.
– Колымская это придумка, – неожиданно говорит один из солдат, с поседевшими висками. – Сосед мне рассказывал – они так грелись.
– А что ж ты раньше-то молчал? – удивляется коренастый. – А кабы Максим не вспомнил, то мерзли бы все до утра?
Седой виновато разводит руками:
– Да и вспомнил-то, как все увидел, а так…
Выставляем часового и заваливаемся спать. Меня в караул не назначают, а с боков ко мне прижимаются сразу с обеих сторон. Вроде бы и правильно все… и оружие при мне. Или это так шинель немецкая на всех действует?
И вновь во сне я вижу тот же костер и все тех же сидящих вокруг него людей. Слышу те же самые разговоры и участвую в них. По-дружески переговариваюсь с Чуковым, что уже совсем не кажется мне странным. Мы с ним перебрасываемся какими-то репликами, обсуждаем всевозможные события, о которых, надо полагать, хорошо осведомлены. Но на этот раз здесь присутствует и новый персонаж. В отличие от всех нас, одетых либо в германскую форму, либо в форму РККА, на нем незнакомая мне пятнистая одежда. Чуть мешковатая, она скрадывает очертания фигуры незнакомца. Незнакомца? Отчего-то я уверен в том, что знаю и его. Пятнистый пока не вмешивается в разговоры, греет руки о кружку с чаем, из которой иногда прихлебывает. Он в возрасте – старше любого из нас. Не участвуя в разговорах, незнакомец тем не менее внимательно к ним прислушивается. В те моменты, когда он двигается, наливая себе чай или что-то поднимая с земли, замечаю его непривычную манеру передвижения. Он словно бы скользит вдоль какой-то линии. И от этого очертания его тела иногда смазываются, и пятнистый на секунду «выпадает» из поля зрения, будто бы бледнея на фоне окружающих. Но я не удивляюсь этому, такая манера движения мне отчасти знакома. Я даже уверен в том, что и сам могу делать что-то похожее.
А вот пробуждение было совсем неприятным – меня кто-то укусил! Ей-богу, поклялся бы, что комар, но укус существенно слабее. Да и какие комары в апреле?