– Не годен я по мирному времени-то…
– Чтось-то тебе так везет-то… – качает головою «пассажир». – То спина, то нога…
– Руки показать? Там тоже есть! На ногах свои отметины имеются.
– Ладно, Максим, хорош, не заводись! – возвращает мне документы коренастый. – Будем знакомы, старшина Корчной Павел Борисович.
Он протягивает мне руку.
– Ох… извините, товарищ старшина, – порываюсь я встать.
– Сиди-сиди, – похлопывает старшина меня по плечу. – Ишшо набегаисся…
– Ладно… – остывая, говорю я. – О другом спросить хотел, товарищ старшина.
– Ну-ну! – одобряюще кивает он. – Давай!
– Да я вот про что! – указываю на бойца, который только что «прожаривал» на костерке свою рубаху. – Забодают нас «пассажиры», так ведь?
– Так где ж тут санобработку мы найдем да вошебойку?
– И без них проживем! – поворачиваюсь я к окружающим. – Кого еще они заели?
– Ну меня… – приподнимается худой, как жердь, боец.
– Снимай одежку! Да всю, не менжуйся, тут баб нет!
Тот не ломается и одежду с себя сбрасывает.
– Снег под деревом видишь? – тыкаю рукой в сторону. – Скачи туда, да весь им и оботрись. Потом шинелку фрицевскую бери, ей и накроешься.
Встаю с места и беру в руки свою лопатку – она так и осталась стоять вчера под деревом, куда ее приткнули после углубления ямы под выворотнем. В несколько взмахов выкапываю ямку, куда и укладываю одежду бойца. Присыпаю ее землей, оставив на поверхности только края рукавов и брючин.
– Вот так… Вше под землею хреново, вот она наружу-то и поползет! Тут мы ее огоньком-то и припалим. И всех делов!
Корчной одобрительно крякает и тотчас же озадачивает еще троих человек подобным же образом. Правильно, трофейных шинелей у нас всего четыре, больше народу от холода не укроем.
Этих бойцов он отсаживает в сторону, чтобы на них не переползали зловредные «пассажиры». Прочих посылает за дровами, наломать веток и найти воды. Словом, кое-как быт нашего отряда понемногу налаживается…
А потом я случайно услышал разговор… Старшины со своим недавним попутчиком. Его, как выяснилось, звали Николаем Кружанковым.
Отойдя чуток в кусты (в то самое место, где человек, как правило, пребывает в одиночестве, присаживаюсь, по привычке набросив ремень на шею). И вдруг слышу шорох веток – кого-то еще несет в мою сторону. Вот мать же его! Даже здесь покоя не дают! Открываю рот, чтобы притормозить нежданного визитера, но вдруг треск затихает. Ну слава те, сам остановился!
Но не успеваю перевести дух, как в ту же сторону ломится еще кто-то! У них тут что – медом намазано?!
– Здесь я, Борисыч.
– А! Ишь запрятался-то! Ну чего тебе, Коля?