"ЗАВТРА". Петербург?
П.Р . Петербург - это был западный город совершенно. Просто масонский город. Где революция возникла? Она возникла именно в Петербурге. Примечательно, что именно оттуда вышел наш так называемый андеграунд, рок и прочее.
"ЗАВТРА". Вы думаете, русские люди предали царя, потому как состояли в ложах?
П.Р. Я не думаю, я это знаю. В масонских ложах состояла вся верхушка армии, состоял Военно-промышленный комитет, практически полностью состояла Дума. Вероятнее всего, в масонских ложах была половина Синода РПЦ. Абсолютно все это двигалось, управлялось из Лондона.
"ЗАВТРА". Со столицами разобрались. Что для вас провинция сегодня?
П.Р. Провинция - это центр Москвы, где эти "пролетарии" в "бентли" ездят, сидят в Думе и так далее. Вы посмотрите на них! Ведь видно, не читали ничего, а их папы и мамы мечтали о том, чтобы "доча" или "сыначка" наконец-то прорвались "в люди". Вот они и "прорвались". В центре Москвы сейчас провинция.
"ЗАВТРА". Есть ли место, которое согревает вам душу?
П.Р. Даже снится - Родина моя. Постоянно. Но та, которую уже снесли полностью, которая уже в природе не существует. Это дом, который практически на обрыве Березуйского оврага стоит. Вдали за этим оврагом виднеется Ока, бывшее Дворянское собрание, Домом пионеров был с этими запахами сирени, лаем собак по вечерам, гулом льда во время ледохода на Оке в первых числах апреля. Там я провел детство, я - калужанин. Теперь там стоят какие-то "недокоттеджи", бани, сауны. Живут те, кто добился, чтобы всё "как у людей" было, и мечтают всё равно каким способом в Москву приехать и своё хватануть.
Вот как сегодня из "пипла" с семечками и уже с наркотой опять сделать витязя? Очень просто - включить генетическую память. Как это сделать? Сказать правду о том, что было, и сказать: "Всё, дальше ни шагу. Ни шагу назад! Восстанавливаемся". 80% скажут: "Да пошел ты!", а 20% - нет. Эти 20% и будут солью земли русской, а 80% - исчезнут с лица земли, но эти 20% - процветут. Я так думаю.
"ЗАВТРА". И поднимут Россию?
П.Р. Это воля Божия. Я могу только за себя говорить, могу говорить, что я буду бороться с собой до потери пульса. Когда вот курочишь себя, страдаешь, то на основе этих мук и рождаются мои картины. Ведь и раньше жили такие же, как и мы люди, они так же мучились, они были из плоти и крови, они побеждали, и они показали пример этой битвы. Вот и всё.
Я за Россию говорить не могу, я не пророк, не святой, я не знаю. Но я знаю одно, что если Россия не устоит в ближайшие несколько лет, то, несомненно, мир рухнет следом за ней. Он держится, конечно, не на каких-то газовых трубах, не на Западе, не на его внешней цивилизации несомненной, а на глубоком благочестии, которое есть в каких-то отдельных русских людях, молящихся и делающих еще очень важные дела. Очень важные дела для того, чтобы этот мир не рухнул.