Но вот я ощутила ее горячие, нежные руки, которые поглаживают, сладко потягивают кожу моего тела. Следом ее теплые, нежные пальцы, которые проникают, достают, касаются моих сокровенных местечек, которые тут же сжимаются, но ждут и желают их прикосновений и проникновений внутрь. Вот я почувствовала ее пальчики, которые погружаются осторожно, но и настойчиво, тянут, растягивают что-то такое от чего у меня сразу, же начинает, сбиваться дыхание и я жду, жду ее проникновения дальше, вглубь, в недра своего тела.
Я замираю и дышу в нее, прямо туда, где меня ожидает такое наслаждение.
Меняю позу. Я уже стою над ней, согнувшись на коленях, а телом прижимаюсь к ее животик. И как только я так переступаю над ней, то тут же получаю от нее долгий и такой поцелуй прямо туда, что от ощущений этих сразу же начинаю учащенно дышать и двигаю бедрами, стараясь так приноровиться, что бы она смогла доставать меня там своим ртом, язычком. Мощусь, приседаю, выгибаюсь, как кошка в истоме и вот, опять. Раз, раз и еще, еще. Ее губы, горячий и влажный язычок настойчиво и упруго цепляет какие-то складочки, губки и еще что-то в моей, только что раскрытой впервые для кого то, маленькой и беззащитной писачке. Я изгибаюсь, стараясь, уклонится от этих нестерпимых, обжигающих, ощущений и тут же опять, двигаю бедрами к ней навстречу, ищу ими снова ее касаний, лизаний, посасываний.
— Господи! Отчего так! Ой, как же мне хорошо, как приятно. — Шепчу я в волшебном полузабытьи.
И потом я вся выворачиваюсь, выгибаюсь, томлюсь, изнываю. Что это? Где оно? Почему меня так все выкручивает и тянет, тянет тревожно, настойчиво изнутри. Что оно хочет, это мое? Там! Чего оно ждет? Почему я хочу и не взрываюсь? Я хочу и не могу. Почему? Когда? А она все во мне, все ведет и тащит меня куда-то. Но, хорошо! Хорошо, ощущения одуревающие, приятные. О Боже! И я опять ей.
— Прошу тебя! Еще, еще!
Когда мать звонит я все еще с ней. С трудом заставляю себя подняться и подойти к телефону. Говорю тихо, так как не хочу ее тревожить. Она хоть и не спит и ждет меня, но пусть еще отдыхает. Мать что-то меня пытается расспросить, а я ей однообразно и глухо, как будто бы я и в самом деле такая больная. Наконец она говорит, что бы я лежала, она все купит и приедет через час. Будет меня кормить и лечить. Все! Наше с милой Катюшкой время начинает уходить. Нам пора прощаться.
Я расстаюсь, с ней и для меня как будто бы обрушивается, все вокруг. И хотя я знаю и понимаю, что нам нельзя и лишней минутки оставаться вместе, я все равно хочу ее и уже в дверях целую так, будто вкладываю в нее все свою любовь.