Здесь у меня был разговор с императором, продолжавшийся около трех четвертей часа. Он сначала жаловался на несчастную войну, которую вовсе не желал, а вынужден был объявить ее под давлением общественного мнения. Я возразил ему, что и у нас никто не желал войны, а всего менее король. Потом разговор перешел на настоящее положение вещей. Он желал прежде всего снисходительных условий капитуляции. Я объяснил ему, что не могу входить в такие переговоры, где выступают на первый план чисто военные вопросы, которые должен решать Мольтке. Затем мы заговорили о мире. Я заметил ему, что мы намерены настаивать на наших требованиях относительно полной капитуляции Седанской армии. Мольтке, которого я известил о случившемся, явился к нам и заявил, что он поддерживает мое мнение; вскоре он отправился к королю передать обо всем происходящем.
Прохаживаясь перед домом, император в разговоре со мной отзывался с похвалой о наших солдатах и их командирах; когда же я, в свою очередь, заявил, что и французы тоже бились храбро, он снова заговорил об условиях капитуляции и спросил не согласимся ли мы запертую в Седане армию переправить за бельгийскую границу, предварительно обезоружив? Я снова сказал, что это вопрос военный и не может быть решен без соглашения с Мольтке.
Между тем отправились искать более удобное помещение для императора, и офицеры генерального штаба нашли, что маленький замок Бельвю, около Френуа, может служить квартирою для него и еще не занят ранеными. Я сказал об этом императору и потом перевел его, в сопровождении почетного эскорта, в Бельвю.
Император настаивал на участии короля в переговорах, рассчитывая на его мягкость и доброту, но он также желал, чтобы и я принял участие в обсуждении дела. Я же думал, что военные – люди более суровые и должны сами решить судьбу переговоров. Относительно короля было сказано пленному, что он увидит его лишь после подписания капитуляции. Дело и было слажено между Мольтке и Вимпфеном [командующим французской армией] почти так, как мы говорили накануне. Затем произошло свидание их величеств. Когда император выходил от короля, я заметил слезы на его глазах. Со мной он был гораздо покойнее и держал себя с большим достоинством».
...
Из хроники исторических событий
Пленение Наполеона III стало концом монархии во Франции и началом установления республики. Императрица Евгения бежала из столицы через Ла-Манш, в Великобританию.
Однако наспех созданное республиканским правительством ополчение не могло представлять угрозы для прусских войск, и Леон Гамбетта, военный министр нового правительства, бежал из осажденного Парижа на воздушном шаре.