Женщина пожала плечами:
— Простая ревность. Мало того, что Киллоран готов наделать ради нее глупостей, так теперь и вы примчались среди ночи, чтобы убедиться в том, что она жива и здорова. И не побоитесь бросить вызов тому, кто не сразу вам это подтвердит…
— Ради вас я готов бросить вызов целому миру.
— Слишком поздно, — голос ее прозвучал устало. — Ну что? Пора заглянуть в этот домик. Не исключено, что мы застанем их в одной постели.
— Киллоран поклялся, что не прикоснется к Эмме. И я ему верю.
— Значит, вы еще больший глупец, чем я думала.
Барбара толкнула дверь. Она оказалась незапертой. Женщина сделала два шага вперед и замерла.
Киллоран в одиночестве сидел около камина. На нем была обычная одежда — черные панталоны и такая же рубашка с белыми кружевными манжетами. И выражение лица у графа оказалось обычное — маска абсолютного спокойствия и безразличия, однако Барбару охватило неприятное предчувствие.
— Вы так долго разговаривали на пороге, — бесстрастно сказал Киллоран, — что я уже начал сомневаться, не проведете ли в этом увлекательном занятии весь день. Чему обязан?
Натаниэль подтолкнул Барбару вперед, вошел сам и закрыл за собой дверь.
— Мы были сильно обеспокоены.
— И чем же, позвольте узнать?
Леди Фицхью немного успокоилась.
— Что за странные вопросы, Киллоран? Натаниэль переживает из-за своей маленькой подружки. Впрочем, маленькая — это, конечно, не про нее, — словно спохватилась Барбара — Вдруг вы успели совратить невинную девицу?
Граф перевел взгляд на Натаниэля, и в зеленых глазах вспыхнул огонь, не предвещавший молодому человеку ничего хорошего.
— Я и не знал, что ты так озабочен делами моей кузины.
— Она вам не кузина, черт возьми! — не сдержал возмущения Натаниэль. — И я вовсе не озабочен делами Эммы. Я просто хотел убедиться в том, что с ней все в порядке.
— Ты прав, — кивнул Киллоран. — Она мне не кузина. И ее дела — не твоя забота.
— Где Эмма?
— В постели, — последовал неторопливый ответ.
— Я уже встала.
Все трое повернулись на ее голос, Киллоран — последним. Эмма стояла в дверях. Барбаре хватило одного взгляда на нее, чтобы все понять.
— Какой же вы мерзавец! — она готова была броситься на графа, и Киллоран сделал предостерегающий жест — не хватало еще того, чтобы и эта кинулась драться.
— Вы проницательны, Барбара, но с каких это пор превратились в защитницу женской чести и достоинства? — Граф перевел взгляд на молодого человека. — Не вздумай, — это было предостережение уже Натаниэлю, который сжал кулаки.
— Мерзавец — это слишком лестная характеристика для него! — возмущению юноши не было предела.