Но отец ничего не хотел слушать. Им не нужны осложнения, заявил он. Придется нанимать сообщников, платить им за работу. А вдруг они и дальше будут требовать деньги? Он все сделает сам.
Мириам прекрасно понимала, что именно отец сделает сам. Во всяком случае, сначала. Огонь желания, неугасимо горевший в его глазах в последние месяцы, не оставлял в этом никаких сомнений. Но Мириам ничего не могла с этим поделать. Она не стала возражать, когда отец взял Эмму с собой в ту злополучную поездку. Мириам понимала, что очень скоро все будет кончено. Что отец сделает с кузиной перед тем, как перерезать ей горло, ее уже не интересовало.
Но все обернулось так, что та самая поездка стала последней не для Эммы, а для отца. Его убил какой-то выскочка… Ирландский — подумать только! — граф. А Эмма пропала. Словно сквозь землю провалилась.
Только бы ей найти эту мерзавку! Тогда она заплатит за все! Мириам не сомневалась: именно Эмма виновата в смерти ее отца. Это она каким-то образом сумела подговорить ирландца совершить убийство, а потом сбежала с ним.
Мириам горько оплакивала отца, но разве поможешь рыданиями делу? Она стала обдумывать план мести.
Эмма заплатит ей за смерть отца, и платой станет ее собственная жизнь. Наследников у нее нет. Огромное состояние Ланголетов перейдет к кузине сироты Мириам де Винтер.
Но сначала Эмму нужно найти.
— Ну, Киллоран! Хотите я расскажу вам забавную историю?
Джеймс на мгновение оторвался от книги, которую лениво перелистывал, скользя глазами через строчку. Так, ничего особенного — советы по ведению сельского хозяйства… Он купил этот трактат больше десяти лет назад, когда еще рассчитывал вернуться в Ирландию. В последнее время он обращался к этой книге с одной-единственной целью: показать докучливому собеседнику, что очень занят. Очень.
— Прямо-таки забавную? — граф поднял бровь.
Леди Барбара нахмурилась, но тут же вновь расцвела улыбкой. Хорошо, что Натаниэля не было поблизости. Он, судя по всему, и так без ума от ее чар, а улыбка у Барбары, надо признать, на редкость хороша.
— Вы помните моих соседей? Этих ужасных Варьеннов?
— Не то чтобы помню… — Киллоран положил книгу на колени, по-прежнему глядя на леди Барбару со скукой во взоре.
На самом-то деле ему было совсем не скучно. Киллорана занимала настойчивость леди Барбары, помноженная на показное отсутствие интереса к нему. Это было почти так же забавно, как внезапная страстная влюбленность Натаниэля. Они трое уже стали предметом бесконечных пересудов во всех гостиных города. Поскольку леди Барбара Фицхью, не скрываясь, наведывалась к графу Киллорану в любое время суток, весь свет ошибочно считал ее любовницей последнего. Сам он никак не реагировал на эти знаки внимания, чем только распалял ее настойчивость. Было видно, что Барбара не успокоится до тех пор, пока он не окажется в ее постели, и это немало удивляло Киллорана. Он прекрасно знал женщин и сейчас видел, что в заученных движениях Барбары, в ее взглядах и улыбках не было ни страсти, ни настоящего желания. Радости плоти занимали ее в той же мере, в какой его самого интересовал трактат по сельскому хозяйству, лежащий сейчас на коленях. Он знал, что Барбара успела осчастливить своим вниманием — о! в полной мере! — многих его знакомых и тех, кто ошибочно считал, что может назвать графа Киллорана другом. Тем не менее они, казалось, не замечали ее пристального внимания к его светлости… Внимания, которое было ему абсолютно неинтересно.