Эмма не слышала, как открылась дверь, но сразу почувствовала, что в комнате она уже не одна. Киллоран двигался бесшумно, как кошка, и если бы Эмма не была сейчас в таком состоянии, появление графа ее наверняка напугало бы. Она привыкла к тому, что в доме всегда бывает шумно. Дядя Хорас был на редкость громогласным, да и кузина Мириам раздавала указания и читала молитвы отнюдь не тихо. Даже в своей комнате за плотно закрытыми дверями Эмма никогда не оставалась в тишине.
Зато графа Киллорана тишина словно окружала незримым облаком.
Эмма медленно повернулась и неожиданно сама для себя сказала:
— Вы мне напоминаете сороку.
Зеленоглазый красавец, стоявший в дверях, оторопел.
— Я? Я похож на эту крикливую птицу? Не слишком лестное сравнение.
Эмма стиснула на груди полы халата. Волосы девушки свободно рассыпались по плечам и струились по спине — в доме Киллорана лент и шпилек не было, и причесаться как следует она не смогла.
— Это было сказано не в обиду вам, милорд, — сухо заметила она.
— Тогда что ты хотела сказать?
— Сорока красивая. У нее черно-белое оперение и… — тут Эмма запнулась.
— Да, в этом мы похожи. Благодарю, — граф поклонился.
— И знаете, сороки вообще такие интересные! — воодушевилась девушка. — Любят все блестящее! Стоит им заметить какую-нибудь сверкающую вещицу, тут же тащат ее в гнездо.
Не будь Эмма немного близорука, от нее не укрылись бы искорки веселья, мелькнувшие в глазах графа.
— Если не ошибаюсь, именно тебя недавно заподозрили в пристрастии к чужим блестящим вещицам, — голос его был насмешливым, как всегда. — Что-то вроде золотой булавки… Или нет?..
— Вы же знаете, что это неправда.
— Я не знаю о тебе ровным счетом ничего… если не считать твоих кровожадных наклонностей, — Киллоран подошел ближе. Лицо его оставалось бесстрастным, и понять, о чем он думает, было невозможно. — Я уже не говорю о том очевидном факте, что ты стащила мой плащ и бриллиантовую пряжку для него. Похоже, желание бросаться на людей со шпагой или кочергой в руках сочетается в тебе с желанием присваивать их вещи.
— Вы ведь получили свой плащ назад! И пряжку тоже, — Эмма тем не менее чувствовала себя виноватой.
— Получил. Но тебя это не оправдывает. И, кстати, чего я еще не получил, так это ответов на свои вопросы. Готов их повторить. Как тебя на самом деле зовут?
— Вас это и правда интересует?
— Не слишком, — Киллоран слегка улыбнулся.
— Я так и подумала. Почему бы нам не остановиться на имени Эмма Браун?
— «Эмма» годится, а вот «Браун» не подойдет ни в коем случае. Не желаю, чтобы моя подопечная носила такое ужасное, скучное имя. Ты и в самом деле, должно быть, Эмма, несмотря на твою столь яркую внешность, Эм-ма. В этом имени есть нечто упорядоченное, разумное.