— Умею, — поспешила Эмма развеять ее сомнения.
Девушка не могла пока разобраться в своем отношении к этой женщине. С одной стороны, леди Барбара делала все, чтобы уязвить ее, а с другой — Эмма, обладавшая тонкой интуицией, серьезной вражды той, что была любовницей Киллорана, не чувствовала. Об этом предстояло подумать.
Старый клавесин давно никто не настраивал. Клавиши пожелтели и покрылись пылью, а скамеечка перед инструментом, когда Эмма с опаской присела на нее, угрожающе заскрипела. Но все это уже не имело значения. Как только из-под пальцев ее полились звуки музыки, девушка забыла обо всем: о том, что ей неудобно сидеть, а клавесин расстроен, о тревогах и переживаниях и даже о лорде Киллоране.
Это было то единственное, что кузина Мириам не смогла отнять у Эммы. К тому времени, когда ей пришлось переселиться в дом де Винтеров, девочка уже хорошо играла. Кузина не стала запрещать ей музицировать, но строго ограничила репертуар: играть можно было только церковные хоралы, причем негромко. Для Эммы так и осталось загадкой, чем была вызвана подобная поблажка. Скорее всего, это позволило Мириам удержать ее в доме, иначе наследница состояния Ланголета сбежала бы от них.
Пальцы Эммы порхали по клавишам. Она очнулась от своих дум и стала смотреть на Натаниэля и леди Барбару, которые кружились в танце.
В зале по-прежнему царил полумрак. Пышные юбки леди Барбары поднимали с пола пыль, но разве стоило на это обращать внимание? Казалось, все трое растворились в звуках музыки и плавных движениях менуэта. Эмма играла все громче и вдруг ощутила то безнадежное томление, что связывало сейчас танцующих, причем сие касалось не только Натаниэля, но и леди Барбары. Правда, предмет этого томления у них, скорее всего, был разный.
И тут раздались издевательские, нарочито медленные аплодисменты. В дверях, небрежно привалившись к косяку, стоял Киллоран — черная тень на грани серого полумрака. За спиной графа виднелся слуга с канделябром в руке.
Эмма перестала играть. Натаниэль оступился. Леди Барбара смутилась. Холодная светская красавица выглядела провинившейся. Это еще одно доказательство того, подумала девушка, что она действительно является любовницей Киллорана.
— Сожалею, если помешал вам, — граф был подчеркнуто любезен, — но, вернувшись домой, я обнаружил, что у нас гости. Леди Барбару я, разумеется, таковой не считаю. Речь идет о даме, которая сидит в гостиной в полном одиночестве. Она желает видеть мою кузину.
Эмма оцепенела. Неужели Мириам все-таки разыскала ее?
— Кто это? — В голосе девушки прозвучал ужас, и это услышали все трое.