Хотя глаза у него слипались, президент, перебирая бумаги на своем рабочем столе, попытался привести мысли в порядок. Заставив себя сосредоточиться, он аккуратно подчеркнул некоторые места своей речи, чтобы использовать их в интервью с американской журналисткой. Президент рассчитывал, что появление в американских средствах массовой информации некоторых, наиболее важных пунктов его новой программы до того, как он ее обнародует, даст возможность заранее проверить, как она будет принята и Палатой депутатов, и народом. Он понимал, что в следующие несколько недель любое его действие могло стать решающим. Ничего нельзя было оставлять нд волю случая. Если реакция оппозиции на его интервью окажется враждебной, он всегда сможет свалить все на неточное цитирование или на то, что американская журналистка неправильно его поняла. Если же особой критики не последует, он оставит и речь, и программу без изменений.
Президент попытался представить интервью, до которого оставалось всего шесть часов. Несмотря на всю сложность и ответственность стоящей перед ним задачи, он с нетерпением ждал назначенной встречи. Сама мысль о том, что его собеседницей будет Джен Филдс, весьма известная и эффектная, журналистка, возбуждала его. По слухам, она столь же ловка и дерзка, сколь красива и соблазнительна — одним словом, совершенно Неотразимая женщина. Мысли президента Монтальво были внезапно прерваны одним досадным обстоятельством. Он поерзал в кресле, стараясь скрыть неожиданную реакцию организма, и смущенно окинул взглядом салон, чтобы удостовериться, что на него никто не смотрит. Слава Боїу, все спят, а то как бы удалось объяснить, почему у него возникла эрекция во время чтения собственной речи?
Пока президент размышлял над этим "непрезидентским" вопросом, первый двигатель внезапно заглох. Члены экипажа, успокоенные однообразием полета, непонимающе глазеЛи на красный сигнал тревоги, отказываясь верить в случившееся. Второй пилот посмотрел в иллюминатор, чтобы проверить, не загорелся ли двигатель, но ничего похожего на пожар не увидел. Первый пилот лихорадочно старался исправить положение — компенсировать потерю тяги и одновременно завести двигатель. Бортинженер нажал кнопку сигнала "Пристегнуть ремни" и вызвал стюардессу, чтобы через нее предупредить президента о возникшем ЧП.
В салоне тоже почувствовали неладное. Стало тише, а потом самолет затрясся. Президент Монтальво устремил взгляд в переднюю часть салона, ожидая, когда ему объяснят, что происходит. Его помощник, дремавший рядом, вздрогнул и проснулся; быстро оглядевшись, он встал и двинулся в ту сторону, куда смотрел его шеф. Начальник охраны следовал за ним Ъо пятам. Они были на Полпути к кабине экипажа, когда дверь распахнулась, и оттуда в состоянии, близком к истерике, выскочила бортпроводница. Она хотела объяснить помощнику президента, что случилось, когда смолк второй двигатель. Самолет круто пошел вниз, и пассажиров буквально смело в проход.