— О, боги! — с облегчением выдохнул Германик, подумавший о могуществе Макрона, явно приложившему руку к этому прискорбному событию. — К счастью, она ничего не знает. Я не был настолько глуп, чтобы откровенничать с ней. Может, они помирятся, и Агриппина не сможет им помешать.
Мессалина удивленно посмотрела на Гемелла.
— Птичка моя, а ты разве не знаешь, что Лепид спит с обеими сестрами? И каждая ревнует его к сопернице. У Ливиллы не было шансов противостоять бешеной Агриппине, но теперь, я уверен, она не упустит возможности поухаживать за раненым, — с презрительной усмешкой сказал Германик.
Макрон не удержался и подлил яду:
— А что, твои ухаживания за Ливиллой потерпели неудачу?
Мессалина сердито сдвинула брови.
— А я не очень-то и старался в этом преуспеть. Когда в твоем сердце царит другая, то неискренность подобных намерений не даст достичь успеха, — парировал этот выпад Гемелл. — Она не поверила мне. Да и если б Клавдий не стал на этом настаивать, я бы и сам никогда не попытался привлечь на нашу сторону эту глупую особу. Ливилла чересчур труслива и много пьет. От нее не было бы толку.
Германик с облегчением заметил, как Мессалина улыбнулась.
— А может, и зря. В борьбе все средства хороши, — с хитрой улыбкой сказала она. — Мне же придется переспать с Калигулой. Это единственный способ проникнуть в его покои, не правда ли?
Германик застонал и схватился за голову.
— Она права, — поспешил сказать Макрон. — И ты выставишь себя глупцом, если посмеешь отговаривать ее. Но не все так просто. Для встреч с женщинами Калигула использует другие покои. А тебе нужно оказаться именно в тех, где он предпочитает спать один.
Мессалина предупреждающе подняла руку.
— Предоставь это мне, уж я сумею с этим разобраться. Но что дальше? Кто-нибудь из вас спланировал убийство?
Макрон отрицательно покачал головой.
— Дата назначена, но детали туманны. Из-за происков Лепида мы долго не могли собраться все вместе. Риск был слишком велик.
— А что за дата? — Валерия облизнула губки язычком.
— День торжественной церемонии обожествления Друзиллы, — ответил Германик. — Сенатор Ливий Гемин, за вознагражение в миллион сестерциев, уже принес на заседании в курии ложную клятву в том, что видел орла, взмывшего в небеса из дыма погребального костра. А там уже дело за сенатом, который, исходя из этого "правдивого" свидетельства, разрешит обожествление. Это всего лишь формальность для жителей империи, но уже отобраны двенадцать жрецов и двенадцать жриц для коллегии культа Друзиллы.
— А я могу просмотреть эти списки? — вдруг спросила Мессалина.