— Да, но зачем? — удивился Германик. — Они еще не утверждены. Я собирался завтра представить их цезарю для одобрения.
— Не спеши пока, — сказала Валерия. — Ты придумаешь способ, как мне проникнуть ночью во дворец?
Изумленный Гемелл пожал плечами и открыл было рот для нового вопроса, но Мессалина приложила ладонь к его губам.
— Не спрашивайте меня ни о чем. Мне надо все хорошенько обдумать. А ты, — обратилась она к Германику, — делай все в точности, как я скажу.
Макрон довольно улыбнулся.
— Давай доверимся Мессалине. Мне кажется, то, что она задумала, достойно одобрения. Дай знак, госпожа, когда назначишь следующую встречу. Удачи!
Германик и Валерия попрощались и покинули дом бывшего префекта претория.
На улице уже совсем стемнело, и услужливый раб с факелом проводил их до носилок.
— Заговорщица! — вдруг неожиданно произнесла Мессалина, будто пробуя это слово на вкус. — Я — заговорщица! — опять повторила она с удовольствием, но тут же испуганно закрыла рот ладонью и весело рассмеялась. Германик не сводил с нее влюбленных глаз и молчал.
Лепид попробовал открыть глаза. Веки, точно налитые свинцом, долго не желали подниматься, но в конце концов ему все-таки удалось их разлепить. Он смог увидеть лишь мутные очертания предметов. Голова гудела, и приподнять ее от подушки не представлялось возможным.
— Очнулся! — услышал он знакомый голос. — Наконец-то! Лепид попытался повернуть голову, но нежные девичьи руки предотвратили эту попытку, возложив ему на лоб что-то тяжелое и ледяное.
— Куда ты? Тебе нельзя шевелиться! — Эмилий узнал голос Ливиллы. Значит, он смог достичь цели своего путешествия. — Преторианец, что прибыл с тобой, рассказал, что на вас напали разбойники, и ты получил удар по голове. Сейчас ты вне опасности, но покой нужно соблюдать еще недели две.
Лепид хотел спросить у нее, где Юлий Луп, но с его уст слетел лишь тихий стон. В глазах помутилось, резко накатила тошнота. Все его силы ушли на попытки подавить этот приступ, и он вновь впал в забытье.
Ливилла смотрела на него со смешанным чувством жалости и страха. Зачем он здесь? Явно ехал с целью увидеть ее. Она догадывалась, что ее бегство привело Лепида в бешенство, но девушка уже говорила ему, что не сближалась с Фабием Астуриком. Что за интерес к этому юноше? Эмилий что-то недоговаривал, и, видимо, все было гораздо серьезнее, чем она считала. Ливилла чувствовала себя виноватой в том, что случилось. Не прими она решение покинуть дворец, он не лежал бы сейчас перед ней с перевязанной головой. Вся правая сторона лица представляла собой сплошной кровоподтек, распухшая и страшная. Ливилла поежилась, ей было страшно. Ведь стоит Лепиду окончательно прийти в сознание, и он немедля призовет ее к ответу. А что она скажет ему?