Шелест занавеса отвлек ее от грустных мыслей. Красивый преторианец, что спас Эмилия, заглядывал и нетерпеливо махал рукой.
— Известия от брата? — шепотом спросила Ливилла.
— Да, госпожа. Гай Цезарь обеспокоен состоянием своего друга. Скоро должен прибыть его личный лекарь с необходимыми снадобьями. Цезарь шлет пожелания скорейшего выздоровления Эмилию Лепиду и сообщает, что лично навестит его после торжественной церемонии. Твоя сестра тоже написала несколько строк, она хотела приехать, но из-за грядущего празднества брат запретил ей покидать Рим. А вот тебе, госпожа, дозволено остаться и ухаживать за больным.
Ливилла горестно вздохнула. Что за привычка появилась у брата? Вначале истощенный Фабий Астурик на грани переутомления и обморока, теперь раненый Эмилий Лепид. Она мечтала сбежать, а оказалась в плену у того, кого так боялась.
Юлий заметил, как тень омрачила ее лицо.
— Госпожа, если Лепид спит, может, прислать служанку посидеть у его изголовья? Тебе нужен отдых и горячее питье, — сказал он.
— А ты что, лекарь? — с вызовом спросила Ливилла. — Откуда тебе знать, что мне нужно?
Луп не поддался на ее сердитый тон.
— Дозволь мне проявить о тебе заботу, госпожа. Если ты не голодна, то свежий воздух тебе просто необходим.
Обеспокоенность в его голосе и искренняя забота напомнили Ливилле Марка Виниция, и неожиданно накатившая тоска по мужу, заставила ее склонить голову в знак согласия и опереться о локоть преторианца.
Она ничуть не пожалела, что вняла его доводам. Душный воздух кубикулы уже порядком ей надоел, и в саду она наконец-то смогла вздохнуть полной грудью. Она даже ощутила голод. Ливилла в первый раз улыбнулась за эти два дня, полные тревоги, и с благодарностью посмотрела на Юлия Лупа. Сделать это оказалось непросто, рослый мужчина был выше ее на целую голову. Обнаружив такое досадное недоразумение, девушка тихо рассмеялась.
— Я рад, что госпожа улыбается, и что румянец вернулся на ее лилейные щечки, — Луп склонился над ней и неожиданно нежно пожал ее тонкую руку.
Ливилла смутилась и спрятала ее за спину. Некоторое время они молчали, продолжая идти по дорожке среди цветущих кустов.
— Тебе лучше присесть на эту скамью, госпожа, — нарушил тишину Юлий, — а я распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть. Ты едва стоишь на ногах от усталости.
Он бережно усадил Ливиллу на мраморную скамейку и ушел. Девушка облокотилась на спинку, склонила голову и сразу же задремала. Разбудил Ливиллу божественный аромат. Луп принес огромный поднос с различной снедью. На ее колени он положил красивый букет.