— Значит, я переспал с тобой только потому, что ты возжелала этого?
— И да, и нет, мой господин! Меня попросил Фабий Астурик выкрасть из твоих покоев некие документы. И я сделала это, когда ты уснул. Если б ты обошелся со мной мягче, то, клянусь Венерой, я никогда бы не совершила это.
Изумленный Калигула подался вперед:
— Какие документы?
Валерия решительно поднялась с колен и устремила на цезаря горящий взор своих агатовых глаз:
— Капсу с письмами Ливиллы, в которых она доказывала незаконное происхождение Тиберия Гемелла.
— Зачем? Кому понадобились эти ненужные бумаги?
— Мне это неведомо, цезарь! Астурик пропустил меня в твои покои, уступив моей легкомысленной просьбе. А взамен потребовал маленькую услугу. Я из любопытства открыла эту капсу. Поверь, мой господин, я не собиралась причинять тебе вреда. О, если б я только знала, к чему это приведет! — Мессалина с рыданиями спрятала лицо в ладонях.
— Я же г… говорил, цезарь, что д… девушка не имеет никакого отношения к заговору, — раздался дрожащий голос Клавдия. — И ее, и меня в… вовлекли туда обманом.
Калигула пристально всматривался в их лица. Лгут или говорят правду? Потом махнул рукой:
— Отвести их и запереть в погребе. Пусть посидят, пока я не послушаю, что расскажет мне Астурик.
Клавдия и Мессалину увели, наступила очередь допроса Фабия. Астурик шел, высоко подняв голову и не сводя с Калигулы презрительного взгляда. Кассий Херея грубо пнул его в спину, вынудив упасть на колени. Но голову Фабий не опустил.
— Ты дерзок, Астурик! — сказал Калигула. — Я мог бы отдать сейчас приказ, и мои преторианцы разрубили бы тебя на части. Но я милостив и решил предоставить тебе возможность выбора. Что ты предпочтешь: быструю смерть или долгую и мучительную?
Астурик усмехнулся.
— Щедрое предложение. Ты ждешь, что я смалодушничаю и выберу безболезненный способ. Но мне все равно. Я и так расскажу правду! Ее должны узнать все в Риме!
Калигула в волнении подался вперед.
— Что же должен знать Вечный город? — язвительно спросил он, стискивая пальцами резные подлокотники.
— То, что ты убийца! И незаконно присвоил себе власть! — выкрикнул Фабий.
Вителлий, негодуя, вскочил.
— Он не в себе, цезарь! Этот человек — сумасшедший! Взмахом руки Калигула велел ему сесть на место.
— Пусть говорит, — с улыбкой сказал он. — Меня чрезвычайно веселит его наглость.
Астурик вспыхнул от гнева, дернулся было вперед, но сильные руки охраны вернули его в коленопреклоненное положение.
— Так кто же ты? — спросил Калигула. — Почему мой друг Эмилий Лепид пишет, что твоя персона окутана тайной? И почему в числе заговорщиков он называет моего дядю и бывшего префекта претория? И зачем ты просил Мессалину украсть для себя письма Ливиллы из моих покоев? Ты собирался выдать себя за ублюдка Тиберия Гемелла? Я лично видел его голову, он мертв. Ты даже не похож на него! Кого ты собирался обмануть этой ложью? Неужели Макрон был настолько глуп, что решился поддержать твои глупые притязания, самозванец? Да, я желаю услышать правду!