Теперь он более тщательно осмотрел труп, одежду. Она была из материи, слишком дорогой для простого воина. Возможно, он украл, или… Ральф расправил плащ на груди мертвеца и увидел там аккуратно нашитый алый крест.
— Убитый не простой солдат, — сказал он, повернувшись к Кутберту. — Он крестоносец, возвратившийся из похода. Все это мне весьма не нравится. — Он указал на странную надпись на кинжале. — И вот это тоже…
— Вы задумались, миледи?
Настоятельница Элинор внимательно рассматривала замысловатую заглавную букву роскошно изукрашенного пергамента, лежащего перед ней на столе. Это была одна из копий Послания апостола Павла, полученная в подарок от ее тетушки из Эмсбери.
— Как тщательно и красиво все сделано, — сказала она, обращаясь к Гите, саксонской девушке, уже больше года находившейся у нее в услужении. — Посмотри на тонкие линии лица этого старика, на чудесный зеленый цвет его одеяния.
Какая жалость, что у них в Тиндале она не знает никого, кто умел бы так работать пером или кистью. Богато иллюстрированные и красиво переписанные священные тексты — гордость любого монастыря.
Гита наклонилась, чтобы лучше разглядеть.
— Очень красиво, миледи. Господь должен быть доволен, что его так отменно славят. — Она перекинула через плечо свою светлую косу. — Жаль только, никто почти не сумеет прочесть это. Одни епископы читают по-латыни.
Элинор не сдержала смеха. Она уже привыкла и привязалась к этой простодушной девушке с острым язычком и добрым сердцем.
— Ты могла бы тоже изучить латынь, Гита, — сказала она. — Однако предпочла научиться грамоте и счету. И весьма преуспела в этом, насколько мне известно.
— Да, миледи, потому что собираюсь помогать своему брату в его делах. А латынь ему не нужна.
Эти знания тебе пригодятся не только для брата, подумала Элинор, но и для будущего мужа, если тот будет заниматься коммерцией. Гита уже на выданье, и несколько претендентов на ее руку обращались к ее брату Тостигу с предложениями. Об этом он сам рассказывал Элинор, когда бывал у нее по своим торговым делам, связанным с производством пива. Однако, опять же говорил Тостиг, двум он уже отказал. Но Элинор понимала: долго так продолжаться не будет, и не пройдет много времени, как она потеряет свою милую преданную служанку. Конечно, ей найдется замена, но память о Гите не скоро исчезнет из сердца Элинор.
Вероятно, эти мысли отразились на ее лице, потому что девушка спросила с беспокойством:
— Я чем-то огорчила миледи?
Элинор покачала головой и ласково притронулась к ее плечу:
— О нет. Я просто подумала сейчас, что брат Мэтью во многом, наверное, прав, когда утверждает, что наш Тиндал не может и не должен быть похож на обычное поместье, где процветает, например, овцеводство, а вера остается лишь призванием. Мы должны преследовать более высокие цели. Святые цели.